Маргарита Терехова - Из первых уст…

В храме. Начало 1990-х гг.

Многие творческие планы, к сожалению, остались нереализованными. Среди них – постановка драмы Эдварда Олби «Эти высокие женщины» и пьесы А. Н. Островского «Без вины виноватые», спектакль «История Казановы» по произведениям Марины Цветаевой, а также моя мечта поставить спектакль про блаженную Ксению Петербургскую.

В последние годы я часто думаю о судьбе русской святой Ксении Блаженной. Она очень любила мужа по имени Андрей, и его скоропостижная смерть настолько ее потрясла, что Ксения продала дом, все имущество, раздала деньги нищим, а сама стала кем-то вроде бродяжки. Чтобы спасти душу своего покойного супруга, Ксения взяла на себя подвиг юродства. В сонном видении ей явилась преподобная Мария Египетская, которая возвестила ей о благословении свыше на подвиг юродства Христа ради. Ведь самочинно, без благодатной помощи свыше нести этот крест невозможно. После похорон мужа Ксения надела на себя его одежду: камзол, кафтан, штаны и картуз, стала уверять всех, что муж ее не умер, а умерла его супруга Ксения Григорьевна, и просила называть себя Андреем Феодоровичем. Она говорила родственникам и знакомым: «Андрей Феодорович не умер, но воплотился в меня, Ксению, которая давно умерла». Она людям являлась, пророчествовала… Это, по-моему, даже в кино передать сложно. В Петербурге ставили спектакль в 2009 году в Александринском театре, который назывался «Ксения. История любви». Но я хочу создать другой спектакль, у меня свое видение. На полноценный телевизионный вариант «Жития блаженной Ксении» пока нет денег, а в театре Моссовета на сцене я хотела бы попробовать это сделать…

Начало 1990-х гг.

Среди людей театра и кино есть такая полушутливая фраза: «Актер – это не профессия, а диагноз». Вообще-то, любую профессию можно назвать болезнью, если человек полностью зацикливается на своем деле. Настоящий профессионал это осознает и все же старается успевать что-то другое. Тем более что наступают времена, когда мы в нашем актерском ремесле мало что сможем сделать, если не будем активно вмешиваться в происходящее вокруг и пытаться что-то изменить.

Сейчас мама не играет в театре и кино, она стала совсем другая, как будто опять вернулась в свое детство, про которое мне рассказывала бабушка. Она живет, радуясь миру и всему, что происходит с ней, она о людях говорит только хорошее, вспоминает только хорошее и ко всем милосердна. Раньше она не очень любила, когда ей в большом количестве дарили цветы, а сейчас она любит цветы, покупает их, и я ей их дарю. Она, конечно, смотрит телевизор, интересуется политикой, новостями, пересматривает свои фильмы, фильмы Тарковского, слушает диски Талькова, Цоя, романсы, Шарля Азнавура, иногда ей нравится ходить на какие-то концерты, спектакли. Люди ей до сих пор пишут письма, и целыми страницами я ей читаю. Единственное, что ее огорчает, – это то, что уходят ее ровесники, друзья…

Мама всю жизнь отдала театру им. Моссовета, и сейчас я благодарна этому театру за то, что мама до сих пор в штате, что она имеет возможность туда прийти в любой момент и что ее там до сих пор любят.

Вы родились в Туринске, детство провели в Ташкенте, потом переехали в Москву. Какой город считаете родным ?

Все-таки Москву. Она мне подарила встречу с Юрием Завадским, работу в театре Моссовета, общение с Андреем Тарковским. Москва для меня действительно город больших возможностей, это целая страна со своими законами и порядками. Но меня очень огорчают огромные московские пробки. Каждый стремится сесть в автомобиль, из-за чего в городе дышать нечем. Мне же из всего общественного транспорта больше нравится трамвай. Но вообще я всегда старалась больше ходить по Москве пешком. Иногда шла по какому-нибудь делу от метро «Белорусская» до Цветного бульвара. До сих пор я очень люблю гулять по Москве, на Патриарших прудах, например.

1970-е гг.

А каковы ваши отношения с автомобилем ?

Однажды мне подарили автомобиль. За руль села моя дочка Аня. Я же на ходу, на повороте приоткрыла дверь и начала поправлять сапог, высунув ногу. Аня мне тогда тихо сказала: «Мамочка, что ты делаешь?» На этом моя дружба с машинами и закончилась. Но к остальной технике я нормально отношусь. Как можно отказаться от телефона, например?