А в религиозных изображениях я имею толк, вот уже двенадцатый год сам пишу иконы. Десять лет я учился и работал в иконописной мастерской, и два с половиной года рисую в домашних условиях, будучи свободным художником. Я делаю всё то же самое, что делали все древние художники, рисовавшие на камнях. Только ветхие люди изображали охотников с оружием в руках, вождей, всех этих убийц, впрочем, и я иногда, будучи в мастерской рисовал убийц, всех этих якобы “святых” воинов, военачальников, властителей. Сколько тысячелетий миновало, но ничего не поменялось. Бесконечное изображение вождей с их опричниками, вот кого часто изображают художники. Почему я этим занимался? Потому что я художник, а для художника предметов для росписи не так много. И религия как раз нуждается в изображениях, не все конечно, в некоторых делается акцент на скульптуре или на орнаменте, шрифте. Но везде нужна рука художника. Как и всем мне, нужно было учиться, работать, и зарабатывать себе на жизнь. В свое оправдание я скажу, что я зарабатывал по сумме как обычный дворник, как и рисование убийц, было не частым, потому не было постоянным раздражителем моей совести. Еще скажу, что в мастерской иконы писались совместно, поэтому мне вполне могла достаться лишь часть изображения, полностью я не написал там ни одной иконы, только после ухода из мастерской я создавал полноценные произведения религиозного искусства, при этом отказавшись от написания воинов и правителей. Нужно понимать, что в любой религии властвует размытость понятий, поэтому, будучи вовлеченным в религиозность, зритель смотрит на изображение убийцы, причем явного убийцы, вон у него меч, лук, щит, и при этом зритель думает – ну раз прозвали святым, то, наверное, не просто так, может это не убийца, может он не убивал, а так, носил все эти предметы власти словно украшение. И так далее и тому подобные оправдания зла. Оправдание зла всегда бесконечно. Но хорошо, что я ушел из иконописной мастерской, я больше не мог оправдывать то зло, которое там творилось, я участвовал в написании монахов-убийц, это гнусное изображение стало последним на моей совести. Правда оказалась для меня важнее денег, рабочего места, уважения. Почему же я не сделал этого раньше? Потому что я несколько лет отдавал половину своей зарплаты матери и брату, так как они находились в бедственном состоянии. И я был глуп, я поумнел только после тридцати. Возраст, вот в чем секрет моей решительности. До этого я долго был под гнетом безответной любви, потом под гнетом религиозности, в итоге так вышло, что много лет я провел в глупости. Но при этом я увидел религиозность изнутри, годами наблюдал за религиозными людьми, и скажу, что они такие же, как все, только слишком много фантазируют, и зачастую этими своими иллюзиями портят себе жизнь. Но хорошо, что я поумнел и ушел, а ведь сколько людей остаются там, в религиозности прозябают исполняя свою роль в этой древней ролевой игре. И я исполняю свою роль религиозного художника, однако плохо играю, в то время как многие представители верующего общества, которые внешне ведут себя добродетельно, обычно возвращаются к своим обыденным жизням, в которых они иногда напиваются, иногда совокупляются, ругаются, или увлекаются другими иллюзиями, такими как страна, родина, политика, деньги. Религиозная ролевая игра подобна украшению жизни, но никак не образ жизни. Если дворник метет, то он метет улицу так, как бы он подметал у своего подъезда или у себя дома. А религиозные люди, как правило, ведут себя так, изображают то, что им в обычной жизни не свойственно. Я же в свой черед, всегда желаю быть собой, поэтому я нигде надолго не приживаюсь, я отовсюду ухожу. Если бы я играл роль религиозного человека, с моей-то внешностью я бы уже сколотил приличное состояние, заимел бы известность. И люди ожидают от меня этой непревзойденной актерской игры. Однако я их всё время разочаровываю. Все во мне разочаровываются. Я разочарование. Всё потому что я недавно осознал, что бога нет, есть только я. Я доказуем, я существую. Но все другие живут в иллюзии гнозиса, они себе воображают, что что-то понимают в иллюзиях, что-то знают насчет иллюзий, на самом же деле никто ничего не знает, поэтому есть только агнозис, есть только чувствование нравственного и безнравственного, и больше ничего.
Нет войне!
Пацифизм – это утопический оптимизм посреди антиутопического пессимизма. Такой я делаю вывод, читая мысли людей о мире и войне. Моя статистика показывает, что большинство людей готовы совершить насилие, либо они готовы, чтобы кто-то совершил насилие за них, ради их защиты. И не описать словами насколько это ужасно, как это пугает. Меня окружают безнравственные люди способные на насилие, в то время как я являюсь противником любого насилия. Почему так происходит? Потому что большинство решило, что закон природы утроен таким кошмарным образом и чтобы выжить, нужно якобы следовать тому порядку. И эта глупость озвучивается тогда, когда у человека есть разум, который научился изменять природу, разум способен сопротивляться природе. Но большинство почему-то отказывается от своего разума, потому поступают подобно животным, причем самые ужасные из животных – хищники. Эти животные едят мясо убитых животных, также и человек ест мясо, убивая живые существа. Животные нападают и защищаются насилием, человек поступает точно также. Тут напрашивается вопрос – а разум тебе на что, человек? Разум на то и имеется у человека, чтобы с помощью него противостоять природе, для того, чтобы не быть похожим на зверей. Но человек ленив, консервативен, ему бы что попроще, да попривычней. Человек свыкся со своей природной низменностью, и по принципу устройства природы создал цивилизацию. Несомненно, то, что есть только два божества: природа, бог большинства, и есть разум и поклонники его немногочисленны.
Читать дальше