Array Коллектив авторов - Бессмертный полк. Истории и рассказы

Терентьев Николай Миронович

Пожалуй, труднее всего писать о войне и о любви – и в первом, и во втором случае автору нельзя врать даже в мелочах, поскольку вдумчивый читатель мгновенно почувствует фальшь и попросту отбросит книжку в сторону. Как оказалось, ненамного проще писать и о своих близких – так, чтобы и правду не исказить, и в пустые славословия не удариться. Но я все же попробую рассказать вам о своем отце – Терентьеве Николае Мироновиче, 1926 г. р., участнике Великой Отечественной, орденоносце, целиннике и просто великом труженике. В работе мне помогут как личные воспоминания, так и рассказы близких, и архивные документы…

– Ну что, Колька… За старшего остаешься. Смотри тут… Мать слушайся.

Николай наказ отца помнил – и к мнению матери прислушивался, и работал, как взрослый мужик. А Мирон Терентьевич, двадцать второго июня сорок первого покинувший родной дом, назад уже не вернулся – пропал без вести под Ржевом в сорок втором. И не осталось даже могилы от рядового Терентьева, 1894 года рождения, участника Первой мировой. Сколько их, записанных писарями в число «пропавших», осталось лежать на полях страшных и кровавых сражений – точно сказать, пожалуй, уже никто и никогда не сможет.

Война тяжелой грозовой тучей ворочалась и громыхала на западе, но тень ее непостижимым образом распространялась на всю страну – «с южных гор до северных морей» и от Бреста до далекого Владивостока. Сводки Совинформбюро не радовали – то и дело в них звучало: «тяжелые оборонительные бои» и «наши войска оставили». Далее звучали названия известных городов и множества населенных пунктов, о которых Николай и слышал-то впервые в жизни.

Зато видел парень уже многое. И воинские эшелоны, и толпы эвакуированных, на лицах которых читались испуг, страшная усталость и какая-то особенная печать знания того, что можно понять, лишь побывав под настоящим обстрелом или бомбежкой. Что такое бомбежка, Николай тоже вскоре узнал на собственном горьком опыте: случайным осколком немецкой бомбы была убита старшая сестра Мария.

Николай Миронович Терентьев

В августе сорок первого войска Красной армии все еще продолжали отступать.

Деревня Кузнецово оказалась в зоне немецко-фашистской оккупации. По меркам историков, продолжалась оккупация недолго: до 23 января 1942 года, когда в ходе Торопецко-Холмской операции был освобождён поселок Кунья и близлежащие деревни. Так то по меркам большой Истории. А у простых жителей, оказавшихся «под немцем», была своя мера всему: и постоянному страху за жизни своих детей, и непосильному труду под руководством новой, немецкой администрации, и горю, и тоске, тяжелой черной тучей нависшей над «новыми рабами великого рейха».

После освобождения района от фашистов появилась твердая надежда на победу Красной армии, но в остальном жить легче не стало. Миллионы мужиков еще в сорок первом забрал фронт. Промышленность и сельское хозяйство страны задыхались от нехватки рабочих рук, а где их было взять? И правительство в приказном порядке проводило мобилизацию подростков и молодежи в ФЗО – училища фабрично-заводского обучения. Месяц-другой ученичества – и к станку! Фронту нужны танки, самолеты, боеприпасы, амуниция, продовольствие и многое-многое другое. Питание неважное, рабочий день по десять – шестнадцать и даже больше часов, дисциплина почти военная, условия труда самые что ни на есть спартанские… И ничего – терпели, работали, старались изо всех сил. Поскольку и без особых уговоров и политинформаций каждый понимал: так надо, война!

Попал под трудовую мобилизацию и Николай – был направлен в училище ФЗО. Вскоре он освоил азы плотничьего ремесла и наравне с другими юношами работал, руководствуясь главным для тыла того времени лозунгом: «Всё для фронта, всё для победы!»

В декабре сорок четвертого Николаю Мироновичу Терентьеву исполнилось восемнадцать. Но архивные документы говорят о том, что уже в июле сорок четвертого Николай получил первое ранение. Позже, в январе и феврале сорок пятого, будут еще два. Согласно документам, в действующей армии Николай служил, начиная с февраля сорок четвертого. В Красную армию призван еще раньше – в ноябре сорок третьего. Простая арифметика подсказывает, что на день призыва Терентьеву не было даже полных семнадцати…