Array Коллектив авторов - Бессмертный полк. Истории и рассказы

Моя будущая мама Валентина Дудченко (Гречанюк). 1945 г.

Однажды мне в составе группы медиков вместе с комиссаром бригады майором Солодовниченко пришлось побывать на передовой: надо было проверить, как питаются бойцы и не страдают ли педикулезом. В группе было восемь человек. Пробирались на передовую ночью. Фашисты время от времени стреляли осветительными ракетами и засекли нашу группу.

На нас обрушился шквал огня. Стали перебираться ползком, от воронки к воронке… Свистели пули, шипели осколки снарядов, взрывавшихся то сзади, то перед нами… Едва слышали приказ комиссара «Вперед!». Добрались живыми и невредимыми. Несколько дней, выполняя свою задачу, находились на переднем крае. И не раз со стороны фашистов доносилось: «Рус, сдавайся! А не то буль-буль!»

Они думали, что мы не устоим на этом маленьком клочке земли, политом кровью наших ребят. Устояли, удержали «Малую землю», а затем погнали фашистов из Новороссийска, несмотря на мощные укрепления и бункера с подземными переходами из дома в дом…

Как наяву вижу освобожденный Новороссийск, разрушенные дома, обожженные стволы деревьев… И запах гари, преследовавший везде, где бы мы не находились. Рыдающие жители в рваной одежде бросались к нам в объятия…

Война для меня, лейтенанта медслужбы, закончилась на Зееловских высотах на подступах к Берлину…»

P. S. Мои тогда еще будущие родители, мама – Валентина Гречанюк и отец – Алексей Дудченко познакомились в Берлине в победном 1945 году. Полюбили друг друга и в начале 1946 года в Карлсхорсте, где располагалась советская военная администрация в Германии, зарегистрировали свой брак. Больше они не расставались…

Владимир Дудченко, член Союза журналистов Санкт-Петербурга и Ленинградской области,

подполковник в отставке

Ранним утром 27 августа 1942 года сторожевой корабль «Дежнев» у острова Диксон, мимо которого проходил легендарный Северный морской путь, вступил в неравный бой с гитлеровским «карманным линкором» «Адмирал Шеер», грозным и беспощадным соперником («карманный линкор» – ироническая классификация кораблей, придуманная британской прессой). «Адмирал Шеер» наделал много шума, принимая участие в июльском разгроме каравана PQ-17, а накануне потопив ледокол «Адмирал Сибиряков». …По сигналу боевой тревоги, поступившему с берега, сторожевик «Дежнев» отошел от причала. Прошло несколько минут, и фашистский рейдер открыл огонь по судам и поселку. Двадцати орудиям калибром от 105 до 280 миллиметров вражеского броненосца защитники Диксона могли противопоставить лишь две 152-миллиметровые гаубицы береговой батареи да артиллерию «Дежнева», но, несмотря на неравные силы, североморцы смело вступили в бой. Не ожидавший сопротивления фашистский корабль, получив несколько прямых попаданий, поставил дымовую завесу, повернул на обратный курс и скрылся.

Иван Семенович Дитятев

В этом бою принимал участие и мой дед, Дитятев Иван Семёнович, а тогда просто стрелок Ваня, которому только в июле исполнилось 17. Небольшое судно, на котором он находился, было потоплено. Дед оказался счастливчиком: ему удалось зацепиться за какое-то бревно. Спустя 15 минут – критическое время для пребывания человека в ледяной воде – его прибило к берегу. Так в один день ему дважды повезло выжить. Об этих событиях я узнала из зеленой школьной тетрадки, которая осталась у меня на память о деде.

Записи, сделанные его рукой, – часть черновых набросков из письма, которое он писал журналисту, автору книг и телевизионных передач о героях Великой Отечественной войны Сергею Сергеевичу Смирнову. Именно Смирнову мы должны быть благодарны за появление в 1965 году праздника Победы, за память о героях Брестской крепости. Он хотел написать книгу о бесчинствах «Шеера», о защитниках Диксона, мечтал побывать там. До Диксона Сергей Сергеевич не добрался. Его организм уже подтачивала болезнь, та самая, что много позже взяла верх и над моим дедом. В конце жизни он сделал передачу, в которой рассказывал о событиях в Карском море в августе 42-го. И попросил телезрителей – участников тех сражений поделиться с ним воспоминаниями.

И дедушка Ваня, который не так уж часто обращался к эпистолярному жанру, на этот раз подробно описал бой, с которого я начала свой рассказ. К сожалению, копии письма не осталось, поэтому в рассказе могут быть неточности. Это то, каким осталось в моей памяти повествование о холодном августе 42-го.