Array Коллектив авторов - Бессмертный полк. Истории и рассказы

Еще раз отец прошел по Красной площади в составе сводного кавалерийского полка. Говорил, что того волнения ему так и не удалось забыть: как маршал Жуков на белом коне выехал из ворот Спасской башни, как грянул оркестр «Славься!», как раздалось громогласное «ура»…

Как-то сидели за праздничным столом всей большой семьей, День Победы отмечали. А по телевизору шел документальный фильм Кармена «Неизвестная война». И вот показывают Парад Победы сорок пятого года, и все вдруг видим молодого отца. Он на коне, в правом ряду строевой колоны. Слезы так и выступили у всех нас. Ведь такое событие: Парад Победы на красной Площади! И наш отец – его участник…

Сергей Абраменко

Огромное количество наших соотечественников были зверски убиты в германских концлагерях. Лишь единицы смогли выжить.

Мой прадед Филипп Николаевич Казаков и односельчанин Анатолий Иванович Новосельцев тоже были узниками концлагерей. У меня появилась уникальная возможность рассказать со слов очевидцев об условиях, в которых жили люди, находясь в плену у фашистов. Я хочу отдать дань памяти всем тем, кто вытерпел ужасы плена, выжил или погиб в застенках концентрационного лагеря.

Мой прадед, Казаков Филипп Николаевич, родился в 1903 году. Вырос в селе Волхонщино, Кондольского района, Пензенской области. В довоенные годы прадед работал в колхозе. Когда началась война, ему исполнилось тридцать восемь лет, и он добровольцем ушел на фронт. Всю войну прошёл пехотинцем. Был награжден орденом Красного Знамени и медалью «За отвагу».

В одном из тяжелых боев в 1943 году прадед Филипп был тяжело контужен, потерял сознание. Когда пришел в себя, оказалось, что его вместе с другими солдатами взяли в плен.

Дальше было долгое тяжелое время плена в лагере Бухенвальд. Моя мама, Макеева Людмила Петровна, часто рассказывает мне о том, как прадед жил в плену. Фашисты издевались над пленными, кормили настолько скудно, что организм переваривал собственное тело. От человека оставались только кожа и кости. Кусок хлеба и жидкая похлебка из гнилых овощей единожды в день – вот весь рацион. Трудно представить, как можно было просто выжить при таком питании, не то что работать.

Прадед говорил, что в плену ни у кого не было имён, только номер. Заучить свой порядковый номер на немецком языке узник должен был в течение первых суток. Номера пришивались на одежду вместе со специальным значком, указывающим национальность. За цифрами руководство лагеря не видело человека, жизнь которого равнялась росчерку пера.

Фашисты заставляли пленных много и тяжело работать. Труд в концлагере можно охарактеризовать как средство физического уничтожения заключённых. Сон был кратким, и зачастую всю ночь пленные страдали от насекомых-паразитов. Боролись с ними полным бритьем волос и ежедневным тщательным осмотром друг друга. Но помогало это слабо. На вопрос родственников «Что было самым страшным в концлагере?» прадед, вздыхая, рассказывал, как фашисты ставили опыты над пленными: людей оперировали без наркоза, безжалостно стерилизовали и кастрировали, убивали посредством неизвестных уколов в сердце.

Иногда солдаты не выдерживали пыток. Некоторые переходили на сторону врага, многие пытались бежать из плена. Если кто-то бежал, рассказывал прадед, то всех заключенных из его блока убивали. Это был весьма действенный метод препятствовать попыткам бегства. «Чтобы другим неповадно было», – говорил прадед Филипп.

Шло время, наша армия продвигалась на запад, немецкие войска отступали. Для пленников концлагеря это означало, с одной стороны, надежду на освобождение, а с другой – ожидание смерти. Немцы, узнав о том, что советские войска продвигаются к Германии, решили уничтожить всех узников концлагеря. Чтобы замести следы, фашисты начали сжигать пленников в крематории. По словам прадеда, крематорий был самым страшным местом в лагере – «стоглавым чудовищем», похищавшим людей. Обычно туда приглашали заключенных под предлогом осмотра у врача, а когда человек раздевался, ему стреляли в спину.

Перед приходом наших войск наступил момент, когда мой прадед уже попрощался с жизнью, близилась и его очередь отправиться в крематорий. Но каким было счастье тех, кто услышал русскоязычную речь! Оказалось, что советские солдаты захватили концлагерь и спасли пленников от неминуемой смерти. Прадед чудом остался жив! Уже после войны много раз приходилось слышать от него такую фразу: «Видимо, в рубашке родился».