Николай Леонов: Вариант «Омега». «Тегеран — 43»

— Почему вас взяли в нашу школу, а не расстреляли? Непонятно, сразу спросил Шлоссер, не утруждая себя общими вопросами, чтобы завязать разговор.

— Очень понятно, — возразил Зверев, — холуи-то никому не нужны, не годятся они для дела.

— Какая у меня гарантия, что, оказавшись среди своих, вы не явитесь в НКВД? — задал следующий вопрос Шлоссер.

— Никакой, — ответил Зверев, беря стакан с чаем. — Какие гарантии? Как перейду линию фронта, так всякие гарантии кончатся. — Он наклонил лобастую стриженую голову, гонял ложкой чаинки и, казалось, нимало не интересовался своей судьбой и тем впечатлением, которое производит на Шлоссера.

Майор разглядывал крепкую невысокую фигуру, сухое жесткое лицо русского. Лишь быстро пульсирующая жилка на виске и нарочито уверенные и чуть замедленные движения выдавали его волнение.

— Стоит ли мне рисковать? — Шлоссер закурил и положил портсигар на стол.

— У вас работа такая, без риска нельзя, майор. — Зверев взял сигарету и перегнулся через стол. Шлоссер щелкнул зажигалкой, ему явно нравилась наглость русского.

— Господин майор, — поправил Шлоссер.

— Это слово не выговариваю, не обучен.

— Ой, Зверев, Зверев! — Шлоссер покачал головой.

— Я «господином» не назову, один ваш фельдфебель три плетки сломал, пока с этим смирился, а у меня голова на плечах и руки от страха не дрожат. Я для дела годен.

— Если в НКВД не явитесь, «товарищ майор». — Шлоссер, поправив брюки, заложил ногу на ногу.

— Разведчик в людях разбираться обязан. — Зверев поднял голову и посмотрел Шлоссеру в глаза.

— Какой разведчик не ошибается?

— Думайте, майор. Слов я вам говорить не буду. Вас понять можно: кто предал раз, глядишь, предаст и второй. — Зверев жадно затянулся и раздавил окурок. — Вы русский-то язык где изучали?

— В Москве. — Шлоссер встал у агента за спиной.

— В Москве. — Зверев повернулся, посмотрел с любопытством. Хотел о чем-то спросить, но передумал.

— При нашей с вами профессии, Александр Федорович, — Шлоссер впервые назвал Зверева по имени и отчеству, — пить не рекомендуется, но понемногу можно. Как вы считаете?

— Можно. — Зверев кивнул. — В школе нас очень даже поощряли. Вечером, конечно.

— Глупо, разведчику необходим трезвый ум. — Шлоссер достал из шкафчика бутылку водки и налил Звереву полстакана, себе чуть поменьше.

— Почему глупо? Хотели языки нам развязать.

Внизу раздался шум подъехавшей автомашины, и через несколько минут Целлариус, открыв дверь, остановился на пороге.

— Входите, фрегатен-капитан. — Шлоссер поднялся из-за стола навстречу Целлариусу.

— Не помешаю, барон?

— Нет, нет. Мы мило беседуем. — Он повернулся к Звереву, представляя Целлариуса: — Начальник местного абвера.

Целлариус кивнул Звереву и, не раздеваясь, сел на диван.

— Налейте мне водки, барон. На улице промозгло, я продрог в этом плаще.

— С удовольствием, Александр. Налить по-русски или по-немецки?

— Мы воюем с русскими. — Целлариус взял у Шлоссера бокал и выпил залпом. — Хорошо!

— Задание выполните, Зверев? — спросил Шлоссер.

— Постараюсь. — Зверев отпил из стакана немного и зажал его в широких ладонях.

— Не предадите?

— Слушайте, что вы меня как девушку пытаете? Обману, не обману? Что со мной там сделают? Расстреляют! Если на расстрел идти, то лучше у вас!

— Почему?

— У вас я как герой погибну, а там как собака!

— Это верно. А может, не расстреляют?

— Не волнуйтесь, расстреляют, — ответил Зверев и допил водку.

— Вы оптимист. — Шлоссер снова налил Звереву. — Напарник нравится?

— Дегенерат и убийца.

— Не завалит он вас?

— Может. Но я его при первом случае…

— Ладно, идите.

Зверев встал, допил водку:

— До свидания. Разрешите в город выйти. Не могу я взаперти долго сидеть. Неволя мой боевой дух подрывает.

Видя, что Шлоссер не реагирует, Зверев продолжал убеждать:

— Не сбегу я. Зачем мне сейчас бежать? Вы же меня сами перебросите.

— Хорошо. Пойдете в немецкой форме. — Шлоссер снял телефонную трубку, набрал номер. — Канцелярия? Говорит майор Шлоссер. Оформите пропуск господину…

— Карпухин Анатолий Иванович, — подсказал Зверев.

— Господину Карпухину Анатолию Ивановичу. До двадцати четырех часов. — Шлоссер повесил трубку. — Идите.

— Спасибо. — Зверев поклонился и вышел.

— Ну? Будете забрасывать? — спросил Целлариус, встал и снял плащ. — А он не перейдет к русским?

— Конечно, перейдет. — Шлоссер самодовольно улыбнулся. — На этом построена вся операция. Зверев придет в большевистскую контрразведку, расскажет о школах, о вас, фрегатен-капитан. Я специально только что назвал ему вашу должность. Еще он расскажет о майоре Шлоссере, который прибыл в Таллинн со специальным заданием. На площади Дзержинского меня хорошо знают. — Видя недоумение Целлариуса, Шлоссер расхохотался. Комбинацию придумал адмирал Канарис. Я ее исполнитель. Русская разведка должна заинтересоваться информацией Зверева и прислать в Таллинн своего человека, чтобы создать постоянные источники информации. Наша задача его обнаружить и захватить…