Джейн Фонда - Вся моя жизнь

Безусловно, я не понимала, что это не тот человек, который научит меня близости, – мне вообще не приходило в голову, что этому надо учиться. Невозможно искать то, не знаю что. Близость – это некое ощущение, и если оно вам неведомо, вы не узнаете, что вам его не хватает. Если вы никогда не испытывали чувства близости, а потом оно вдруг возникнет, не исключено, что вам будет не по себе и вы постараетесь от него избавиться.

Честно говоря, если бы я вновь оказалась перед тем же выбором со всем своим нынешним опытом, я пустилась бы во все те же самые тяжкие. Может, попробовала бы уговорить его записаться в группу анонимных алкоголиков и куда-нибудь еще, где спасают отчаянных игроков. Как настоящий француз, он, скорее всего, отказался бы – только американцы способны открыто признать, что они “лечатся”, – а я продержалась бы годик и всё бросила бы. А может, и нет. Я ни о чем не жалею. Или почти ни о чем.

Я хотела остаться в Париже с Вадимом, поэтому согласилась сниматься у него в “Любовном круге” – к черту ту телеграмму, которую я когда-то отправила ему из Калифорнии. Мы перебрались из моего отеля в маленькую симпатичную квартирку в доме без лифта, здесь же за углом, на улице Сегьер; в то время он много работал над своей лентой. Я знала, что у него есть не только дочь от прежнего брака – трехлетняя Натали, но и маленький сын, которого ему родила двадцатилетняя Катрин Денёв, но решила, что внебрачные дети свидетельствуют о чересчур свободных отношениях в паре, о недостаточной эмоциональной привязанности.

Итак, спустя три месяца моего пребывания во Франции я впервые начала полноценную жизнь с мужчиной, то есть ходила за покупками, наводила в доме порядок, готовила – всегда используя французский язык, в котором я делала большие успехи. К счастью, оказалось, что мне нравится вить гнездышко. К несчастью – что я не умела готовить, страдая при этом расстройством питания, о чем Вадим не догадывался.

Я принялась запоем читать кулинарные книги и изучать рецепты изысканных десертов – не так уж часто пищевые расстройства сочетаются с увлеченностью кулинарией. Я никогда не останавливалась на полпути, поэтому выбирала сложнейшие деликатесы вроде сенегальского куриного супа и торта-безе с мороженым. Эра супермаркетов во Франции еще не наступила, и, чтобы закупить продукты, надо было обойти несколько магазинов – овощной, рыбный, молочный, булочную и так далее.

Однажды я решила приготовить нам на ужин бифштекс из тонкого филейного края. Я видела, как это делала Сьюзен, когда они с папой были женаты. Вроде бы всё довольно просто. Минут пять Вадим ел, потом вдруг в замешательстве замер над тарелкой и спросил:

– Где ты это взяла?

– В мясной лавке, – ответила я.

– Там не было над дверью лошадиной головы?

– Постой-ка, дай подумать…

Боже святый! До меня дошло, что я натворила. Это была конина! Я изжарила свое любимое животное!

Потом в один прекрасный день он объявил, что пригласил на ужин Брижит Бардо. Опа! Я с ней даже не знакома. Я с трудом могла отвлечься от мысли, что вообще-то она была его женой и он обнимал ее. А теперь мне предстоит оказаться с ней в одной комнате, за одним столом! Я рыскала по рынкам, пока не нашла то, что, на мой взгляд, идеально подходило к случаю, – boudin noir , толстую, жирную, черную кровяную колбасу. Я никогда прежде ее не видела, тем более не готовила, но выглядела она как надо… Ну что ж, может, Бардо ею подавится. Но всё прошло прекрасно. Брижит вела себя просто и очень мило, будто бы не имея никаких задних мыслей. Даже похвалила мою стряпню – как выяснилось, она тоже не умела готовить.