Дмитрий Рублев - Петр Кропоткин. Жизнь анархиста

Еще один сюжет в биографии Кропоткина, на который стоит обратить внимание, – раннее, еще детское восхищение красотой природы, ставшей как будто иной реальностью, альтернативной домашней тирании… Этому способствовали поездки в Никольское – имение отца, расположенное в Калужской губернии. «Трудно найти в Центральной России более красивые места для жизни летом, чем берега реки Серены. Высокие известняковые холмы спускаются местами к реке глубокими оврагами и долинами, а по ту сторону реки расстилаются заливные луга; темнеют уходящие вдаль тенистые леса, пересекаемые лощинами с быстро текущими речками. Там и сям виднеются помещичьи усадьбы, окруженные фруктовыми садами, а с вершины холмов можно насчитать сразу не менее семи церковных колоколен. Десятки деревень раскинуты среди ржаных полей» [58] Кропоткин П. А. Записки революционера. С. 74. , – вспоминал позднее Петр Кропоткин. Это ощущение иной жизни в природе передала Наталья Михайловна Пирумова – одна из лучших исследовательниц жизни и творчества Кропоткина в нашей стране: «Бескрайние поля, леса и нивы среднерусской полосы создавали то, хотя еще и не осознанное, ощущение гармонии, которого не было в жизни» [59] Пирумова Н. М. Петр Алексеевич Кропоткин. С. 12. . Лесные дубравы, начинавшиеся за Калугой и доходившие до Никольского, стали для мальчика прекрасным сказочным местом, той самой Нарнией, где он, подобно героям серии романов Клайва Стейплза Льюиса, скрывался от угнетающей реальности… «Громадные вековые сосны надвигаются со всех сторон. Где-нибудь в ложбине вытекает ключ холодной воды… В этом лесу зародилась моя любовь к природе и смутное представление о бесконечности жизни» [60] Кропоткин П. А. Записки революционера. С. 71. , – вспоминал спустя десятилетия сам Петр Алексеевич.

Увлечение цветами и птицами, которое отмечает в воспоминаниях его племянница, Екатерина Половцова, вероятно, имеет свои корни в этом детском увлечении природой. «В Дмитрове я не раз заставала его наблюдающим за прилетом и улетанием птички, поселившейся в своем гнездышке как раз напротив окна его маленькой, скромной комнатки, служившей ему спальней и рабочим кабинетом. Он точно знал, когда она вылетала, зачем и скоро ли вернется» [61] Половцова Е. Н. «Апостол правды и братства людей». Воспоминания о П. А. Кропоткине. С. 66. . Петр Алексеевич был увлеченным цветоводом и в Дмитрове, на склоне лет, тратил кучу времени на это увлечение: «Цветы он любил не только как естествоиспытатель, зная, как полагается ботанику, в точности, к какому виду и семейству растение принадлежит, но любил с точки зрения художественной красоты, как тонкий эстетик. Он заботливо и нежно ставил всегда вазочку с цветами на стол – полевыми, когда не было других, – и любовался их изяществом. Любовь к цветам разделила с ним и его жена, Софья Григорьевна, большая любительница не только их красоты, но и тщательного ухода и выращивания их. Даже в тяжелое время пребывания в Дмитрове и большого стеснения в материальных средствах весь балкон и ступеньки входа были полны пахучими и красивыми цветами. В петлице у П[етра] А[лексеевича] тоже можно часто видеть какое-либо растение» [62] Там же. .

Как это водилось в знатных дворянских семьях, Александр и Петр вначале получили домашнее образование. Их воспитывали и учили гувернантка Бурман и няня Ульяна, затем гувернер-француз Пулэн, бывший военнослужащий армии Наполеона, учитель-немец Карл Иванович и студент Николай Павлович Смирнов. Домашнее обучение преподало мальчикам еще один урок авторитарного деспотизма: Пулэн нередко порол их розгами за непослушание, и только вмешательство старшей сестры Елены, которая устроила настоящий скандал отцу, положило конец этой позорной практике. Зато Смирнов не только преподавал детям грамматику: от него мальчик впервые услышал запрещенные стихотворения и узнал о существовании «подрывных» идей. Отец явно готовил сына к военной карьере. Впрочем, дальнейшую судьбу Петра предстояло определить событию, которое произошло с ним еще в шестилетнем возрасте: 11 апреля 1849 года, когда на балу в честь императора Николая I малыш, одетый в костюм, изображавший Уфимскую губернию, понравился монарху. После этого его записали кандидатом в Пажеский корпус, хотя поступления туда пришлось ждать еще восемь лет [63] См.: Талеров П. И. Автографы Петра Кропоткина в фондах Российской национальной библиотеки: археографические и источниковедческие аспекты // Сборник материалов IV Международных Кропоткинских чтений к 170-летию со дня рождения П. А. Кропоткина (Материалы и исследования). Дмитров, 2012. С. 185. .