Николай Яковлев - Братья Кеннеди

Вудро Вильсон говорил тогда о том, что государственную власть надо употребить для восстановления древних идеалов американского буржуазного общества. Иногда оп выражался достаточно прозрачно: «Если бы я не считал, что задача прогрессиста состоит в сохранении наших коренных институтов, то я бы никогда не был прогрессистом». Попутно он изложил свои взгляды на способы обращения с крупным капиталом. Вильсон уподоблял гигантскую корпорацию автомобилю.

Если она злоупотребляет своим положением, то нужно наказывать не автомобиль (тысячи мелких акционеров), а безответственного водителя. «Чтобы реформы были настоящими и глубокими, – заверял Вильсон, – лучше законно посадить в тюрьму одного действительно ответственного человека, одного истинного организатора махинаций, противоречащих общественным интересам, чем обложить штрафами тысячу корпораций». Нет ничего удивительного, что к знамени, поднятому В. Вильсоном, монополисты сбегались толпами. У его древка они чувствовали себя в безопасности. Среди них были влиятельнейшие финансисты востока и запада страны, организованные полковником Д. Харви – издателем «Харперз уикли» и младшим партнером дома Моргана.

На выборах 1912 года усилиями крупного капитала и партийной машины демократической партии В. Вильсон был выдвинут в президенты Соединенных Штатов. Воспользовавшись расколом среди республиканцев, В. Вильсон уверенно провел кампанию под сверкающим лозунгом «Новой Свободы», специально отчеканенным интеллектуальными подмастерьями партии. Мастером был В. Вильсон, и публично он относительно точно взвесил содержание «Новой Свободы». «Что такое свобода?» – спрашивал В. Вильсон и тут же отвечал: «Вы говорите о паровозе, что он свободно движется. Что вы разумеете? Вы имеете в виду, что все части паровоза так собраны и приспособлены, что трение сведено до минимума, создана самая совершенная конструкция. Вы говорите о лодке, скользящей по воде: «Как свободно она идет!» – имея в виду, что лодка великолепно приспособлена к воде, прекрасно повинуется силе ветра…

Свобода в делах человеческих состоит в совершенном приспособлении друг к другу человеческих интересов, деятельности и энергии». В этом и состояла «Новая Свобода», по Вильсону, разумеется, расточительно украшенная и ссылками на «маленького человека», «демократию» и т. д. Бутафория увлекла избирателей. У. Липпман, кокетничавший тогда с социалистическими идеями, обнаружил, что «Новая Свобода» означала «усилия мелких бизнесменов и фермеров использовать правительство против крупной коллективной организации промышленности». Вильсонисты принимали и такую интерпретацию – куда важнее было практически отвести недовольство в каналы, открытые «Новой Свободой». Придя в Белый дом, В. Вильсон решил сам изложить свою программу в конгрессе. В духе христианских миссионеров он явился в Капитолий, неся Слово американцам, которых предстояло обратить в свою веру.

Неслыханное нарушение традиции, продержавшейся свыше 100 лет! В начале XIX века Т. Джефферсон установил прецедент – он считал, что личное обращение к конгрессу напоминает тронную речь монарха. Для Вильсона не прецедент, а собственные взгляды были много важнее. Разве не он утверждал в книге «Конституционное правление в Соединенных Штатах»: «Президент свободен по закону и по совести быть столь великим человеком, каким он только может. Президент выше конгресса, ибо за ним, а не конгрессом, стоит нация». Когда в назначенный день – 8 апреля 1913 года – Вильсон предстал перед объединенным заседанием американского конгресса, то в тоне его речи можно было безошибочно уловить мессианские нотки: «Я хочу своим появлением подтвердить, что президент Соединенных Штатов является живым человеком, а не просто неким правительственным ведомством, приветствующим конгресс с изолированного островка соперничающей власти».

В первое президентство В. Вильсон без больших хлопот провел в жизнь различные меры, именовавшиеся «Новой Свободой». В совокупности они были приступом к реорганизации законодательства и государственного управления в интересах крупного капитала. Речь шла главным образом о хозяйственной сфере, социальная область затрагивалась относительно мало. Вильсону США обязаны современной финансовой системой. Создание в 1913 году федеральной системы дало возможность мобилизовать финансовые ресурсы страны, более гибко приспосабливать денежный рынок к нуждам экономики. Тариф Унтервуда, введенный в 1913 году, уменьшил абсурдные ввозные пошлины. В 1914 году с большой помпой был принят антитрестовский закон Клейтона и учреждена межштатная торговая комиссия, что в какой-то мере обуздывало эксцессы в конкурентной борьбе монополий. Фермеры из рук президента получили закон, установивший скромную систему кредитования в сельском хозяйстве.