Анатолий Уткин - Черчилль. Полная биография. «Я легко довольствуюсь самым лучшим»

Премьер Бальфур подверг сомнению характер джентльмена: “Едва ли желательно приходить в это собрание с нападками, которые одновременно и заранее подготовлены, и отличаются своей резкостью… Если обвинитель готовится заранее, то обвинения должны быть более обоснованны, если же имеет место безудержная резкость, то тогда мы имеем дело с заведомо злыми чувствами”.

Чувствуя, как посуровел окружающий мир, Черчилль пережил период черной меланхолии. Ему казалось, что жизнь уходит, ускользает бесцельно, не принося позитивных результатов, без яркой карьеры – ведь он уже прожил две трети пути, который судьба отвела (по времени) его отцу. Черчилль снимал стресс игрой в поло летом и охотой в окрестностях Бленхейма зимой. Чтобы лучше понять рок наследственности, он решил написать биографию своего отца.

Биография сэра Рендольфа вышла в январе 1906 года, как раз перед всеобщими выборами, и получила прекрасную прессу. Более всего обозреватели оценили неожиданную для них степень беспристрастности автора, при всей явной сыновней любви. Автор не стал привносить в текст “осовремененные” характеристики лиц, активных в эру его отца, он словно писал для будущего и не хотел видеть на своих страницах злобы дня. Так легко было нанести дополнительный удар по Бальфуру и Джозефу Чемберлену, с которыми Черчилль враждовал в текущий момент, но он этого не сделал. Это был дополнительный аргумент в пользу общей оценки историками и политиками Уинстона Черчилля как превосходящего “талантами своего блестящего, но невротического отца”. Книга укрепила его общенациональный статус.

Если верхние слои читали его книги, то нижние слушали его – росла его слава как оратора. “Манчестер гардиан” писала накануне выборов: “Если бы мистер Черчилль брал по шиллингу с каждого своего слушателя, он несомненно собрал бы за последние две недели целое состояние”. Дженни: “Я никогда не видела такого воодушевления”. Газета “Манчестер гардиан” объясняла его успех прежде всего “легкостью изложения и подлинным красноречием”.

У молодого политика не было особых моральных угрызений по поводу смены партийных знамен, партийную лояльность он не считал абсолютной ценностью. Он полагал, что политические партии важны в том смысле, в котором лошадь важна для всадника. Член кабинета Дж.Гардинер писал о Черчилле в 1911 году: “Партии служат ему в качестве инструмента”. Не зря Черчилль любит слова поэта А.Поупа : “Не давая клятвы никому, я не принадлежу ни к какой секте; а стоит разразиться шторму – я стучусь в любую дверь”.

(Послужной список Черчилля иллюстрирует эту мысль. Между 1901 и 1904 годами он – молодой мятежник в рядах консервативной партии. В следущее десятилетие – период доминирования либералов на национальной арене – он входит в руководство либеральной партии. Когда либералы вступили в коалицию с консерваторами, Черчилль между 1917 и 1922 годами стал невольным коллегой консервативных политиков. Либеральная партия терпит поражение и в 1924 году Черчилль возвращается в консервативную партию. Бесплатно это не проходит. На протяжении значительной части своей политической карьеры он чувствовал недоверие к себе. В одном из писем конца 20-х годов Черчилль жалуется, что “консерваторы никогда не любили меня и не доверяли мне”. Взаимная неприязнь оканчивается разрывом в 1930 году, что сделало Черчилля снова, как и в годы политического ученичества, “партийным мятежником”. Примирение с руководством консерваторов происходит лишь с началом второй мировой войны).

Итак, партийные доктрины не особенно волновали Черчилля, но он высоко ставил лояльность по отношению к тем, кто признавал его талант. Так было в 1905-1922 годах, когда ему покровительствовали лидеры либеральной партии Асквит и Ллойд Джордж, так было в середине 20-х годов, когда ему стали покровительствовать руководители консервативной партии во главе со Стенли Болдуином. Стоило Невиллю Чемберлену в 1940 году призвать его на пост премьера и Черчилль до последнего защищал даже этого дискредитированного историей политика.

Открытое пренебрежение партийным политиканством бросалось в глаза. Как пишет английский историк А.Дж.П.Тейлор, “Черчилль был государственным деятелем, а не политиком. Большинство входит в политическую жизнь, начиная со скромного уровня и вырастает в государственных деятелей по мере продвижения по служебной или политической лестнице. Черчилль пришел в политику с верха. Его отец был канцлером казначейства и во многом благодаря ему консервативная партия приобрела более демократический характер. Сам Черчилль сразу же вошел в среду членов кабинета министров или тех, кто вскоре стал членом кабинета. Он стал министром в тридцать один год. Он никогда не был заднескамеечником и никогда не старался предстать покорным и смиренным членом какой бы то ни было политической партии. По существу он был одиночкой – ни тори, ни либералом, ни аристократом, ни демократом, он был государственным деятелем по имени Уинстон Черчилль”. Этот деятель чувствовал свое превосходство, он хотел стоять у штурвала государственного корабля, а не ломать копья в теоретических спорах.