Дэвид Микикс - Стэнли Кубрик. Американский режиссер

В Кубрике, несомненно, было что-то от Распутина. Эти черные, как смоль, уставшие от недосыпания глаза, буравящие собеседника. Кубрик не терпел просчетов и внушал настоящий страх. Однако вместе с тем он был «дружелюбным, доступным, погруженным в свои мысли и язвительным», как сказал молодой кинокритик Джей Кокс (позже сценарист Мартина Скорсезе), и на съемочной площадке он тоже мог вести себя по-приятельски. «Когда Стэнли пожимал тебе руку, то делал это приветливо и тепло, с рукопожатием от него передавалась какая-то приятная энергия, словно электрический ток пробегал по телу», – рассказывает Леон Витали, который сыграл Буллингдона в «Барри Линдоне», после чего стал личным ассистентом Кубрика и выполнял эту роль следующие тридцать лет [11] Jay Cocks, “Stanley Kubrick,” in The Making of 2001: A Space Odyssey, ed. Stephanie Schwam (New York: Random House, 2000), 3; Filmworker (Vitali quote). .

Кубрик с энтузиазмом говорил о многих вещах, от Витгенштейна до профессионального футбола, но больше всего он знал о создании фильмов. Джеффри Ансуорт, главный оператор «Космической одиссеи», признался, что за полгода он узнал от Кубрика больше, чем за двадцать пять лет работы в британском кинематографе. «Он настоящий гений, – изумлялся Ансуорт. – Он знает о механике оптики и о химии фотографии больше, чем кто-либо другой в истории». Кубрик обладал странным, сверхъестественным пониманием операторской работы, освещения, звука и, казалось, всех остальных технических аспектов кинопроизводства. На съемках фильма «Цельнометаллическая оболочка», вспоминал актер Арлисс Говард, «он мог войти и сказать: “У нас освещенность в четыре раза занижена”. Ему говорят: “Нет, мы только что проверили камеру”. Он еще раз повторяет: “В четыре раза занижена”; проверяют – и правда, в четыре раза» [12] Michael Benson, Space Odyssey (New York: Simon and Schuster, 2018), 176 (Unsworth quote); Peter Bogdanovich, “What They Say about Stanley Kubrick,” New York Times Magazine, July 4, 1999, https://www.nytimes.com/1999/07/04/magazine/what-they-say-about-stanley-kubrick.html (Howard quote). .

Кубрику было не занимать той твердости характера, которой требует кинематограф. Он мог закатить истерику, если это служило его цели, но по большей части спокойно решал любую проблему. Стивен Беркофф, сыгравший лорда Ладда в фильме «Барри Линдон», заметил: «Стэнли чем-то напоминает раввина… Он интеллектуал, а интеллектуалы никогда не выходят из себя» [13] Vincent LoBrutto, Stanley Kubrick (1997; New York: Da Capo Press, 1999), 402. . Кубрик, начинавший свою карьеру как фоторепортер журнала Look , сказал, что фотография – идеальная подготовка к кинематографии, потому что она помогает во многом разобраться. Игра в шахматы, добавил он, также научила его оценивать идеи с практической точки зрения, решать задачи.

Для Кубрика решение задач требовало творческого подхода, как тогда, когда Дэйв перехитрил ХАЛа в «Космической одиссее». Но если тот, кто решает задачи, любит контролировать ситуацию, нередко это заканчивается уничтожением людей ради идеи. Ученые в «Заводном апельсине» разбираются со стремлением творить зло с помощью программирования поведенческих реакций. Лейтенант Хартман в «Цельнометаллической оболочке» превращает молодых новобранцев в дикарей, похожих на роботов. Стрейнджлав, как и генералы в «Тропах славы» и ХАЛ в «Космической одиссее», воспринимает людей как расходный материал. Зиглер в фильме «С широко закрытыми глазами» олицетворяет всех могущественных людей, которые наблюдают за другими и манипулируют ими, оставаясь при этом невидимыми. Все это – примеры леденящего душу нетворческого контроля. Совсем иным делом был контроль со стороны самого режиссера Стэнли Кубрика, который всегда был готов по максимуму использовать способности окружавших его актеров, сценаристов и других кинематографистов.

Кубрик однажды сказал, что снимать кино – все равно что писать «Войну и мир», сидя в машине детского аттракциона «Гонки». И все же это постоянное столкновение его собственных идей с идеями других ему очень нравилось. Умение сотрудничать присуще всем великим режиссерам, но Кубрику совместная работа над фильмом доставляла особую радость. Многие моменты, ставшие ключевыми для его картин, предложили добавить сами актеры, например песню Singin’ in the Rain в «Заводном апельсине» (идея Макдауэлла) и умение ХАЛа читать по губам в «Космической одиссее 2001 года» (идея Гэри Локвуда).

«Одна работа, никакого безделья, бедняга Джек не знает веселья» – эту фразу бесконечно печатает в «Сиянии» Джек Торранс, пустой человек, который не умеет ни работать, ни развлекаться [14] Английская поговорка all work and no play makes Jack a dull boy означает, что в жизни должно быть место и работе, и отдыху. Распространен целый ряд вариантов как буквального, так и художественного перевода, но поскольку в дальнейшем автор книги подробно анализирует и обыгрывает эту фразу, мне кажется наиболее уместным здесь либо вариант, приведенный выше, либо такой: «Джек все работал и не играл и невеселым мальчиком стал». . Кубрик, когда снимал свои фильмы, делал и то, и другое одновременно. Одним из любимых аспектов кинопроизводства для него была разработка сюжета совместно с такими писателями, как Майкл Герр («Цельнометаллическая оболочка») и Дайан Джонсон («Сияние»).