Урсула Вайденфельд - Ангела Меркель. Женщина – канцлер. Портрет эпохи

Ангела Меркель имела возможность в непосредственной близости наблюдать за потерей сил и влияния, и тем не менее неготовностью оставить пост. И она начала прикидывать собственные шансы. Вообще-то после поражения своей партии она собиралась немного переждать. Например, вернуться в свой избирательный округ в Рюгене и заняться им. На прошлых выборах 1989 года ей дали всего 37,3 %, что объяснялось не только глубоким экономическим кризисом, все еще царившим на территории восточногерманских земель через восемь лет после объединения. Это был знак, что нужно серьезнее воспринимать роль главы ХДС в Мекленбурге – Передней Померании.

Несколько недель она даже размышляла о том, чтобы уйти из политики. Если бы она не стала политиком, то, например, с удовольствием занялась бы вопросами трудоустройства, рассказывала Меркель журналистке Эвелин Ролл. О возвращении в науку речи не шло, времена изменились. «Я отлично понимала, – бесстрастно резюмирует Меркель в разговоре с Гюнтером Гаусом, – что я <���…> не смогу заниматься фундаментальной наукой в новых изменившихся обстоятельствах» [11] Zur Person. Angela Merkel im Gespräch mit Günter Gaus, 28. Oktober 1991, https://www.youtube.com/watch?v=YQBslPEZceI, abgerufen am 9.3.2021. .

Следуя зову самолюбия, она постаралась убедиться, что сможет прожить и без политики. Правда, доказывать ей это так и не пришлось. Потому что новому председателю партии Вольфгангу Шойбле нужен был честный и лояльный генеральный секретарь. Ему нужна была женщина, и он взял Ангелу Меркель. Ту, которая «однажды выберет правильное время для того, чтобы покинуть политику и при этом не остаться полумертвой развалиной» [12] Herlinde Koelbl, Spuren der Macht, Die Verwandlung des Menschen durch das Amt, Eine Langzeitstudie, München 1999, S. 61. . И которая с этого момента прикладывает все силы, чтобы остаться в политике и ни в коем случае не дать соперникам шанса избавиться от нее.

Она меняет тактику. Она освобождает и себя, и ХДС от Гельмута Коля и всей его компании. Коль получал финансирование партии от лиц, имена которых скрывал до самой своей смерти. Его последователь не смог сойти с кривой дорожки, и буквально через несколько месяцев ему пришлось освободить пост, так как стало известно, что и он получал незаконное финансирование. ХДС остается без главы. Меркель же оказывается единственной, кого точно нельзя заподозрить в вовлеченности в скандал. И тогда она делит наследство с Фридрихом Мерцем: Меркель занимает место Коля и Шойбле на посту председателя партии, Мерц же возглавляет парламентскую фракцию ХДС/ХСС. Впрочем, их союзу не суждено было просуществовать слишком долго: Меркель пошла наверх, Мерц был вынужден сойти на ближайшей остановке.

В эти годы становится совершенно очевидно, насколько до сих пор недооценивали Меркель, полагая, что «дама из Восточной Германии» – феномен преходящий для политики такого уровня.

Через шестнадцать лет, проведенных Меркель у руля государства, она уходит сознательно, не под давлением извне и не страдая от потери власти. В эпоху, когда политика становится максимально персонализированной, она отказывается от трагических жестов, как во все время своей работы избегала патетических фраз. Германия, в отличие от большинства стран, оказалась невосприимчивой к современному типу лидерства и шумным политическим веяниям. И причиной тому вовсе не немецкое прошлое, а в первую очередь – совершенно нехаризматичная, приземленная, спокойная глава правительства. В этом плане ее можно назвать наследницей не Гельмута Коля или Герхарда Шрёдера, а, скорее, Гельмута Шмидта. Именно он, будучи канцлером и главой ХДС, сказал: «Если политику кажется, что он видит будущее, ему стоит сходить к врачу». Во время его правления Шмидта обвиняли в том, что он равнодушный технократ. Меркель бросают обвинения в том, что ей так ни разу и не удалось тронуть сердца немецкого народа.

Меркель приходилось бывать и в более безвыходных ситуациях, чем осенью 2018 года, когда над Германией, как ноябрьский туман, повисла усталость канцлера. Катастрофический провал на выборах поверг партию в оцепенение. А решающий голос в изнурительном споре с дружественной партией ХСС о верхней границе приема мигрантов получил консервативный гессенский премьер-министр Фолькер Буфье. Его фракция ХДС потеряла 11,3 пункта, и ему удалось остаться на своем месте только за счет коалиции с Зелеными.

Это было плохо. Но ведь не хуже, чем разлад с собственной фракцией бундестага из-за оказания помощи Греции? И не опаснее, чем требования «Меркель должна уйти», звучащие по всему бундестагу, когда коллеги почувствовали потерю канцлером авторитета. И не более унизительно, чем ночное путешествие 11 января 2002 года в Вольфратсхаузен, где ей пришлось преподнести на завтрак баварскому премьер-министру Эдмунду Штойберу пост канцлера, чтобы избежать вотума недоверия от своих соперников-мужчин на закрытом совещании, проходившем в этот момент в Магдебурге. И не оскорбительней, чем те тринадцать минут во время съезда ХДС в ноябре 2015 года, когда Зеехофер отчитывал канцлера перед всеми, как школьницу.