Лариса Дубова - Русский Голливуд. Выходцы из российского пространства и их потомки на «фабрике грез»

Источники свидетельствуют, что Луи Люмьер был знаком с изобретениями Томаса Эдисона и использовал их, хотя и внес определенные усовершенствования. Братья оказались, однако, проворнее американцев в создании действующего синематографа. Кстати сказать, имея в виду, что латинская буква « с » перед « i » читается именно как «с», а не «к», как, допустим, перед « а » или « о », правильнее было бы сохранить именно первоначальное звучание названия, но в русский язык оно в конце концов вошло со звучанием измененным, став «кинематографом».

По существу, проблема приоритета оставалась спорной. Томас Эдисон считал, что Люмьеры если не украли, то, во всяком случае, воспользовались его изобретениями без ссылок на автора. Но фактом остается то, что именно Люмьеры обогнали Эдисона в организации кинематографа как сети предприятий массового просмотра и широко разрекламировали это в прессе. Так что во всем мире было признано, что именно они явились создателями нового направления в массовой информации, а затем и в искусстве.

22 марта 1895 года в Париже состоялся первый в Европе киносеанс, а 28 декабря того же года в «Гранд-кафе» на бульваре Капуцинов в центре французской столицы произошел первый коммерческий показ нескольких небольших документальных фильмов, снятых к этому времени в Лионе.

Весть о синематографе с быстротой молнии облетела цивилизованный мир. Люмьерам стали поступать коммерческие предложения из различных городов Франции, а затем и из других стран. В 1896 году в столицах ряда европейских государств появились первые кинематографы, а затем таковой был организован и в Нью-Йорке.

Когда Томас Эдисон понял, что Люмьеры использовали для создания своих фильмов его изобретения, он потребовал значительных отчислений, по крайней мере с прибыли, полученной за демонстрацию фильмов в Америке. Люмьеры проигнорировали требование.

Правда, сколько-нибудь значительной прибыли они не получали, так как фильмы поначалу носили, так сказать, производственно-иллюстративный характер. Достаточно упомянуть их названия: «Выход рабочих с фабрики братьев Люмьер», «Прибытие делегатов на фотоконгресс в Лионе» и т. п. Большое число посетителей было на их просмотре только в первые дни. Зрители убедились, что кроме передвигающихся людей они ничего не увидели, передавали свое разочарование родственникам и знакомым. Постепенно число посетителей свелось к минимуму.

Однако Люмьеры, а вслед за ними новые, возникавшие одна за другой французские кинокомпании не дремали. Уже в конце 1895 года был снят первый художественный, да еще комедийный фильм «Политый поливальщик». Продолжавшийся всего 50 секунд, он стал пользоваться зрительским успехом. Когда фильм начали показывать в Нью-Йорке, от публики не было отбоя. Зрители хохотали на протяжении всех секунд демонстрации, глядя, как садовник поливает цветы, гадкий мальчишка наступает на шланг, садовник недоуменно поворачивает шланг к себе, чтобы проверить, что случилось, мальчик освобождает рукав, и вода заливает садовника с ног до головы; следуют погоня и наказание хулигана. В фильме не были заняты профессиональные актеры, роли исполняли слуги Люмьеров.

Еще б о льшим успехом пользовался появившийся через несколько лет фильм почитателя и продолжателя Люмьеров Жоржа Мельеса «Путешествие на Луну», явившийся краткой вариацией знаменитого романа Жюля Верна «Из пушки на Луну» (правда, некоторые эпизоды фильма были созданы под влиянием фантастики Герберта Уэллса). Это было уже значительное кинопроизведение, продолжавшееся 18 минут, в котором Мельес, профессиональный актер, ставший кинорежиссером и первым продюсером, играл главную роль. В производстве фильма участвовали и Люмьеры. Создателя фильма Мельеса исследователи называют человеком, впервые осознавшим мощный потенциал игрового кино. В фильме было немало эффектов и трюков. Своего рода символом нарождавшегося таким образом научно-фантастического кинематографа стала сама Луна, которой был придан человеческий облик, а снаряд, выпущенный из пушки, попадал прямо в глаз этого символического образа.

Еще как-то терпевший до этого французскую конкуренцию, хотя и пытавшийся судиться с Люмьерами, Эдисон перешел в контрнаступление. Он купил экземпляр фильма и организовал изготовление десятков копий, которые были переданы для демонстрации в кинотеатрах, создававшихся во многих городах США, прежде всего в театре самого Эдисона в Лос-Анджелесе.