Раймон Пуанкаре - На службе Франции

Указывая на то, что германская граница прекрасно укреплена и что прежде, чем приблизиться к Метцу, необходимо преодолеть укрепленный пояс, простирающийся на 12 километров вокруг крепости, Эмбер подчеркнул, что утвержденные до сих пор парламентом средства были израсходованы напрасно, и сделал вывод, что страна принесет и на сей раз необходимые жертвы, что в первую очередь необходимо изменить организацию и образ мыслей руководителей армии.

Военный министр Мессими признал, что большинство фактов, приведенных Эмбером, правильны, и объяснил их частой сменой министров и малыми ассигнованиями. Клемансо в своем выступлении отметил, что он с 1870 г. не присутствовал на таком бурном заседании парламента, и потребовал у военного министра полного и удовлетворительного ответа на обвинения Эмбера. Иначе сенат не может разрешить новые кредиты. Парламент должен знать правду.

Разоблачения сенатора Эмбера произвели сильное впечатление во Франции и за границей. Жорес писал в «Юманите» по этому поводу: «Разве сенат не знал, что военное министерство работает по шаблону, без всякого предвидения событий? Разве недостаточно было скандала с трехлетним сроком службы, который должен был только прикрыть ошибки департаментов военного министерства, чтобы открыть сенату глаза? Разоблачения Эмбера подействовали на сенаторов, как взрыв бомбы. Дефицит одного миллиона, который в палате был официально признан, расстройство всей системы обороны, которая была раскрыта в сенате, – вот как далеко завела реакционная военная и колониальная политика Франции…»

Газета Radical по этому же поводу писала: «В течение двух часов сенаторы с ужасом слушали страшную обвинительную речь, какую когда-либо произносили против генерального штаба. Никто сейчас не может больше отрицать, что только генеральный штаб несет ответственность за ошибки и невероятные упущения, которые разоблачил сенатор Эмбер».

Eclaire писал: «Разоблачения сенатора Эмбера, усиленные вмешательством Клемансо, существенно способствовали ухудшению современного запутанного положения. Среди этого беспорядка президент республики завтра начинает свое путешествие в Россию».

Разоблачения Эмбера о военной неподготовленности Франции, которые во время войны полностью подтвердились, оказали немалое влияние и на развязывание мировой войны. Они вселили уверенность политическим и военным руководителям Австрии и Германии в том, что войну можно будет быстро закончить с успехом для центральных держав. Так, например, Конрад фон Гетцендорф, начальник австро-венгерского генерального штаба, записал в своем дневнике 16 июля 1914 г.: «Полученный мною бюллетень от 15 июля содержал, помимо всевозможных извещений по второстепенным вопросам, сообщение о том большом возбуждении, которое вызвало во французском сенате разоблачение недостаточной военной подготовки французской армии, из которого следовало сделать вывод, что Франция в настоящее время еще не хочет войны».

Планом XVII назывался французский план ведения войны против Германии, утвержденный высшим военным советом под председательством президента республики Пуанкаре в 1913 г. В основу плана XVII была положена доктрина группы офицеров французского генерального штаба, возглавлявшаяся полковником Гранмезоном. Главным принципом этой доктрины был девиз: «Наступление во что бы то ни стало». По плану XVII была проведена концентрация французских войск и по нему же развертывались так называемые, «пограничные сражения», закончившиеся неудачно для Франции.

Сущность плана XVII, согласно известному авторитетному английскому военному историку Лиддель-Гарту, состояла в следующем: «План этот был основан на отрицании исторического опыта и здравого смысла. Построен он был на двойном просчете – сил и места, причем второй просчет оказался опаснее первого. Учитывая возможность того, что германцы с самого начала войны введут в действие свои запасные и резервные части, французы оценивали мощь германской армии на западе предельно в 68 пехотных дивизий. Между тем, германцы фактически развернули 83 дивизии, в том числе части ландвера и эрзац-резерва. Но мнение французов было и оставалось прежним. Они сомневались в возможности развертывания ландвера и эрзац-резерва, причем в критические дни, когда армии противника сосредоточивались и двигались вперед, французская разведка, оценивая силы неприятеля, принимала в расчет только активные дивизии, ошибаясь при этом почти наполовину!