Юлия Коротких - #чаучаумойвыбор

Учитывая охотничьи таланты Чау, один из императоров династии Тан (618–907 гг. н. э.) император Лин завел в провинции Юнань огромный питомник (25000 пар "гончих" Чау-Чау), наняв десять тысяч егерей для ухода за пятью с лишним тысячами собак с синими языками, разводил Чау. Они были членами императорского двора, их кормили наилучшим рисом и мясом, спали они на богатых коврах, окруженные армией прислуги, и даже были награждены высокими наградами и украшениями, например, такими, как орден Кай Фу. Эти Чау использовались для двух целей: они охраняли дворец и украшали его, потому что выглядели очень красивыми и величественными.

Северный парк для охоты, этого императора династии Тан, был по площади размером с Англию.

Кроме того, Чау без труда работал в упряжке и обладал пастушьим инстинктом. Как охранник и сторож, бесстрашный Чау не знал себе равных. Громко, облаивая добычу на охоте, он молча нападал на посторонних, вторгшихся на его территорию. В темноте его иссиня-черные язык и пасть были почти незаметны. Схватив жертву, он уже не выпускал ее. Хотя, Чау предназначались в первую очередь для охоты на крупную дичь, их с успехом использовали и на перепелов. На барельефе периода Хань (150 г до н. э.) изображены 8 охотников, которые несут сети на плечах в сопровождении 8 собак. Сети и собаки предназначены для охоты на перепелов и куропаток. В Книге обрядов (7 век нашей эры) «иностранный Чау» был классифицирован как охотничья собака, используемая для охоты на волков и леопардов.

«В то время как древние люди в разных концах земли еще только частично одомашнивали шакала, китайцы фактически уже вели племенные книги, оставляя документальные свидетельства о разведении собак. Основными питомниками Чау-Чау были буддийские монастыри, активно практиковавшие обмен производителями. Когда в период японской оккупации Северного Китая доктору Абсхагену разрешили посетить ламаистский монастырь, он обнаружил, что монахи в нем скрупулезно описывали вязки своих собак, начиная с XIII века, о чем и написал в своем эссе "Голубые Чау Монголии". В этом монастыре сохранилось оригинальное поголовье небесно-голубых Чау с устоявшимся типом, представителей которого монахи изредка гибридизировали с другими своими собаками этой породы. По свидетельству Абсхагена, его крайне вовремя предупредили об особенностях темперамента Чау и, когда его вместе с армейским майором внезапно обступила ощерившаяся стая собак, он уже был вооружен довольно-таки крепкой палкой.» 16

В различные периоды своего существования породу Чау-Чау называли по-разному: собака варваров, собака – династии Тан, собака-лев, татарская собака и даже тибетский мастифф (хотя это для меня больше всего странно).

«Марс Зибер в своей книге "Бег ТиэеНипё" утверждает, что в 1121 году до н. э. император У-ван вывел няо – Чауподобную охотничью породу тибетских собак до 122 см в холке. В своей работе "Керамика эпохи династии Хань" Лауфер пишет, что тибетский мастифф с его массивным черепом и крепким, компактным сложением подобен Чау.

В книге "Собаки: их история и эволюция" Эдвард К. Эш рассказывает об изображении собаки, найденной в гробнице Хуфу (Хеопса), египетского фараона IV династии (XXVII век до н. э,, или 3600 г. до н. э.). Она была привязана у его трона и напоминала шпица или Чау.

С течением времени китайцам удалось несколько охладить огненный темперамент Чау. Порода стала, в основном, домашней. В её «обязанности» входили охота, охрана домашнего имущества, скота и, увы, применение в качестве пищи для семьи.

Несмотря на мнение, что мясо Чау использовали в еде, а его шерсть (красивая густая и теплая) – была ходовым товаром, речь шла о помесях с Чау, а не о самих этих собаках. Поскольку характерный для Чау-Чау иссиня-черный язык нередко передавался во время кровосмешения метисам, их зачастую принимали за чистопородных собак и пускали в еду. Архидиакон Грей писал о высоко ценившемся нежном черном мясе молодых собак, особенно передних конечностей и лап.» 17

И хотя официальная продажа и закупка собачьего мяса в Китае запрещена с 1915 года, этот запрет не всегда выполняется.

Первые сведения о Чау-Чау в Европе получили от знаменитого путешественника Марко Поло (1275–1292), который в своей "Книге" описал "собаку-льва", но так и не смог привезти её с собой в Европу, хотя пытался. После Марко Поло Чау-Чау была забыта в Европе вплоть до 1785 года, когда её вновь "открыл" английский естествоиспытатель Гильберт Уайт.

«В "Книге о собаке" Крокстона Смита упоминается пятьдесят четвертое письмо, написанное в 1780 году натуралистом Гилбертом Уайтом. В нем говорилось: "…мой ближайший сосед, юный джентльмен, служащий Ост-Индской компании, привез домой из Кантона пару собак (кобеля и суку) китайской породы, которых в этой стране специально откармливают для еды. Размером они были со среднего спаниеля, бледно-желтого окраса, с жесткой, колючей на ощупь (щетинистой) шерстью на спине, остроконечными стоячими ушами и заостренной мордой с лисьеподобным выражением. Их задние конечности были необычайно прямыми, без намека на углы в коленном и голеностопном суставах, из-за чего собаки двигались крайне неуклюже… а маленькие глаза, как кайма губ и слизистая полости рта с поразительно синим языком, – угольно-черными". Но потомства эта пара не дала.» 18