Руслан Скрынников - Ермак. Покоритель Сибири

Успехи русского оружия благоприятствовали формированию казачьих общин в бассейне Дона, Волги и Яика. Совместные боевые действия упрочили братство русских казаков с запорожцами и «черкасами» – украинскими казаками.

Ливонская война круто изменила внешнеполитический курс Российского государства. Начав борьбу за выход в Балтийское море, Россия вскоре оказалась в состоянии войны с Польско-Литовским государством.

Польский король Сигизмунд II Август заключил договор о протекторате с Ливонским орденом и предпринял попытку изгнать русских из занятых ими ливонских замков.

Королевские дипломаты старались поднять на Москву крымцев. Тогда Иван IV снарядил в Поднепровье Вишневецкого, поручив ему «делать недружбу царю Крымскому и королю Литовскому». Вместе с Вишневецким на Днепр отправились 300 ратных людей князя, 400 украинских казаков и 150 казаков «прибору» московского атамана Водопьяна.

Служба московского царя давно тяготила Вишневецкого. Его колебаниям пришел конец, когда к нему явились двое его братьев. Воевода попытался силой увести с собой в Литву каневских казаков, перешедших прежде других на московскую службу. Но атаманы Савва Балыкчей Черников, Ивашка Пирог Подолянин, Ивашка Бровка и другие отказались повиноваться ясновельможному пану и вернулись в Москву.

Недолго прожил Вишневецкий после отъезда из Москвы. Год спустя он попал в руки к туркам и был подвергнут мучительной казни.

Ввязавшись в войну с польским королем, Иван IV в 1563 году занял одну из его сильнейших пограничных крепостей Полоцк. Как и в дни Казанской войны, московское командование призвало под знамена многих станичников. В штурме Полоцка участвовало до шести тысяч служилых и вольных казаков. Ни в одной военной кампании казачьи отряды не были столь многочисленны, как в полоцком походе.

Война в Ливонии оставила след в истории казацких окраин. Прикованные к западным границам, отряды государевых ратных людей перестали появляться у Перекопа и под Азовом. Царское правительство не помышляло более о том, чтобы «свести» казаков с их рек.

Едва отряды ратных людей ушли с Дона, казаки подверглись сильному натиску со стороны крымцев и азовцев. Кочевники громили казачьи станицы, истребляли жителей, а взятых в плен казаков продавали в рабство на невольничьих рынках в Азове и Крыму. Страшная участь ожидала вольных атаманов, попавших в руки к врагам. С них живьем сдирали кожу, закапывали в землю, сажали на кол.

Властитель Османской империи лишь ждал случая, чтобы изгнать русских с Дона и Волги. Воспользовавшись тем, что русские армии увязли в Ливонии, он решил силой захватить Астрахань и твердой ногой стать в Поволжье.

Тревогой повеяло в казачьих станицах, когда там узнали о прибытии турецкого флота и многочисленной армии в устье Дона. Казаки понимали, что завоевание Астрахани турками означало бы конец их вольной жизни.

Русско-турецкая война стала событием в жизни многих донских и волжских атаманов. Ермак был одним из них. События разворачивались на его глазах и скорее всего при его участии. Атаман Ермак Тимофеевич не принадлежал к числу тех, кто в минуту опасности отсиживался в углу.

С наступлением лета 1569 года турецкий флот двинулся из Азова вверх по Дону к Переволоке. Капудан-паша имел под командой около сотни больших и малых судов. Флотилия растянулась по реке на много верст.

Две с половиной тысячи гребцов не выпускали из рук весел. Кого только тут не было: пленные венгры и итальянцы, албанцы и русские, греки и молдаване. Среди русских преобладали казаки волжские, рязанские, мещерские да еще севрюки из пограничных северских городков.

Чем ближе к Волге подходили турки, тем медленнее двигались их суда. Глубоко сидевшие в воде галеры то и дело садились на мель. Тогда на борту поднималась суматоха. С невольников снимали цепи, и они на шлюпках возили на берег пушки. Когда корабль освобождался от груза, люди волочили его через отмели.

Гребцы на галерах недоумевали: «Куда запропали донские казаки?» «Хотя бы было казаков с две тысячи, – говорили они, – такие бы им богатства в руки попали, только бы напасть им на турецкие катарги на речных отмелях и теснинах. А у нас, христианских пленников, одна мысль: освободившись, будем царю служить».

Однако пленники тщетно ждали появления своих освободителей. Вольные казаки еще не располагали силами, чтобы отважиться на борьбу с огромной вражеской армией. Прошли десятилетия, прежде чем окончательно сложилось Войско Донское со своей столицей и общевойсковым кругом. Пока же малочисленные станицы предпочли уйти с Дона, чтобы действовать сообща с государевыми воеводами.