Сергей Волков - Чикатило. Зверь в клетке

– Мама, а когда мы приедем? – в который раз спросила девочка.

– Скоро, – не отрываясь от книги, отвечала женщина.

– А сколько еще станций?

– Восемь, – в голосе матери появилось легкое раздражение. – Я же тебе говорила.

Разъехались в стороны двери, и в вагон из тамбура вошли трое: инструктор и Чикатило с Панасенко. Они неторопливо шли по проходу, внимательно приглядываясь к пассажирам. Увлеченная детективом мать не обратила на них внимания, скучающей девочке они тоже показались неинтересными.

– Ты говорила девять, – не унималась девочка.

– Я говорила «девять» одну остановку назад. Ты же умеешь считать, – женщина перелистнула страницу, так и не оторвав глаз от книги.

– Скучно-о-о, – заныла девочка.

Старик в очках и шляпе, с интересом наблюдавший за этой сценой, улыбнулся девочке. Девочка смутилась, отвернулась к окну и снова принялась болтать ногами. Старик развернул сумку, вытащил из нее бумажный кулек с конфетами «Полет», вынул пару конфет и протянул девочке. Девочка, поколебавшись, взяла конфету.

Мама бросила на дочку короткий взгляд поверх книги:

– Что надо сказать?

– Спасибо, – дежурно поблагодарила старика девочка.

– Пожалуйста, – кивнул тот и потрепал девчушку по плечу. – А ты потерпи. Знаешь, как в песне поется? «Надо только выучиться ждать» [2] Строка из песни «Надежда», наиболее известной в исполнении Анны Герман. ( Прим. ред. ) .

Эта любезность от человека в очках и шляпе не укрылась от глаз Панасенко. Он приостановился в проходе и незаметно кивнул инструктору в сторону подозрительного старика.

Милиционер среагировал мгновенно, остановился возле пассажира, перекрывая ему пути к выходу, козырнул:

– Добрый день, гражданин, можно ваши документы?

– А что такое? Что случилось? – Тут же взволновалась тучная женщина с соседнего ряда.

– Ничего. Все в порядке, – обернулся Панасенко, пытаясь успокоить ее.

И только Чикатило не остановился. Он шел, не замечая ничего вокруг, пока не прошел вагон насквозь. Толкнул двери, вышел в тамбур. Остановился, только теперь заметив, что коллеги остались в вагоне.

Двери тамбура сомкнулись, оградив Чикатило от инструктора, Панасенко, женщины с девочкой, старика с матерчатой сумкой, взбалмошной тетки. Звуки вагона отрезало, слышен был лишь стук колес. Происходящее в вагоне напоминало пантомиму.

Вот старик достал из внутреннего кармана бережно обернутый бумагой паспорт. Передал инструктору. Вот инструктор посмотрел в документы, перелистнул страницу, спросил что-то. Вот Панасенко попытался успокоить переволновавшуюся даму.

Звуков не было, лишь стучала кровь в висках и вторили ей колеса на стыках. Дудух-дудух, дудух-дудух…

Чикатило уперся лбом в грязное стекло двери.

«Милицию, народные дружины, комсомол – всех приказали задействовать, чтобы под каждым кустом на него засада была», – прозвучал у него в голове голос инструктора.

«И долго так ловить собираются?»

«Пока не поймают».

Дудух-дудух, дудух-дудух, дудух-дудух…

Инструктор вернул старику документы. Что-то сказал. Но Чикатило слышал только стук колес и голоса в голове:

«И долго так ловить собираются?»

«Пока не поймают».

Инструктор взял под козырек, вместе с Панасенко направился к тамбуру.

Чикатило отлип от стекла и отступил к двери вагона.

Дудух-дудух, дудух-дудух, дудух-дудух – стучали колеса.

«Пока не поймают, пока не поймают, пока не поймают», – звучал им в такт, не унимаясь, голос инструктора в голове.

Чикатило прислонился спиной к стене, запрокинул голову и закрыл глаза. Разъехались с характерным звуком двери тамбура.

– Романыч, ты чего? С сердцем плохо? – прозвучал совсем рядом голос инструктора. Живой, настоящий, здесь и сейчас.

Чикатило открыл глаза. Перед ним стояли инструктор и Панасенко.

– Нормально все, – криво улыбнулся он.

Отчего-то именно эта сцена вспомнилась ему в зале суда.

– Подсудимый, повторяю вопрос.

– Я не то чтобы «мог сдерживаться»… – отозвался Чикатило, отгоняя воспоминания. – Я знал, что занимаюсь презренным делом, давал себе клятвы, что больше не буду…

– Вы знали, что вас разыскивают?

– Да, знал, что ищут. Разыскивали, следственные органы осуществляли сплошное физическое покрытие. Я же в народной дружине состоял. Мы дежурили на вокзалах, в парках, электричках. В общем, прикрывали все места, возле которых находили трупы, все подходы и отходы.