Александр Куланов - Зорге

Его потомок таких деталей, очевидно, не знал, и в автобиографии, написанной перед началом работы в московском штабе Коминтерна, историю рода сформулировал кратко: «Семья моего отца является семьей потомственных интеллигентов и в то же время семьей со старыми революционными традициями. И мой родной дед, и оба моих двоюродных деда, в особенности Фридрих Адольф Зорге, были активными революционерами накануне, во время и после революции 1848 года» [6] РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 205. Д. 5152. Л. 52. . Не вполне понятно, о каком революционном прошлом своего деда-хирурга писал Рихард. Возможно, в его семье существовали рассказы о тайной революционной деятельности или, по крайней мере, симпатии к ней со стороны Готхольда Вильгельма Зорге. «Я знал, что мой дед участвовал в рабочем движении, но я знал также, что взгляды моего отца были диаметрально противоположны взглядам деда», – продолжал Зорге в так называемых «Тюремных записках». Но кого он имел в виду: родного деда или двоюродного? Дальнейшие упоминания арестованного разведчика о своем знаменитом предке наводят на мысль, что все-таки двоюродного. Судите сами: рассказывая о попытке неудачной вербовки в лагерь социалистов их лидером Филиппом Шейдеманом, Рихард Зорге замечал, что она была предпринята с использованием имени двоюродного деда: «…не хочу ли я, как потомок Адольфа Зорге, примкнуть к движению (социалистов, а не коммунистов. – А. К. ), но я, конечно, решительно отказался». Еще позже, осенью 1923 года, Рихард встретился в Германии с Давидом Борисовичем Рязановым – одним из авторитетнейших русских социалистов, основателем и директором московского Института К. Маркса и Ф. Энгельса. Кто-то из членов делегации, которую возглавлял Рязанов (не исключено, что он сам, и уж во всяком случае это было сделано с его ведома), попросил Зорге «собрать информацию о политическом литературном наследстве Адольфа Зорге, который работал секретарем I Интернационала, созданного Марксом». К этому предложению присовокуплялось и еще одно, куда более серьезное: «Рязанов пригласил меня в этот институт [Маркса и Энгельса], но руководители Германской коммунистической партии тогда не отпустили меня» [7] Тюремные записки Рихарда Зорге // Знаменитые шпионы ХХ века. М., 2001 (Военные тайны ХХ века). С. 575, 583, 585. . Непонятно, передал ли в итоге Рихард Зорге что-либо из архива своего двоюродного деда Рязанову или нет, но де-факто первый вербовочный заход к нему из Москвы был совершен под прикрытием близости внучатого племянника идеям своего предка.

Еще одна загадка связана с документами, найденными, по мнению Фредерика Дикина и Георга Стори, при обыске у Зорге во время его ареста в 1941 году: это было «брачное свидетельство брата его деда по отцу Георга Вильгельма Зорге, родившегося в Торгау» [8] Дикин Ф., Стори Г. Дело Рихарда Зорге. М., 1996 (Секретные миссии).С. 25. . Предположение авторов о том, что документ мог понадобиться при вступлении Рихарда Зорге в нацистскую партию, звучит вполне обоснованно. Непонятно только, о ком именно из родственников идет речь, но, скорее всего, это не двоюродный дед, а прадед – тот самый беспокойный пастор из Шильдау, что действительно родился недалеко от Торгау и которого трудно было бы упрекнуть в симпатиях коммунистическим идеям из-за давности лет. Тем более что семью самого Рихарда и потомков деда-социалиста, умершего в 1906 году в американском штате Нью-Джерси, практически ничего не связывало. «Наша семья была несколько чуждой для клана Зорге» [9] Тюремные записки Рихарда Зорге. С. 575. , – вспоминал разведчик в тюрьме, и это отчуждение, возможно, было вызвано слишком долгим пребыванием отца Зорге в России.

Известно, что, когда Густаву Вильгельму Рихарду Зорге пришло время выбирать профессию, он отказался учиться на медика. Не пошел он и по духовной стезе. Гуманитарное образование, которое предпочел его дядя Адольф, тоже не прельстило юношу. Догадываясь о том, как с изобретением парового двигателя изменится в ближайшем будущем жизнь, молодой Зорге решил стать инженером и взялся изучать горное дело. Тогда в Саксонии было еще немало шахт, уголь добывали постоянно растущими темпами, и такая работа представлялась перспективной. Густав Вильгельм работал в научной библиотеке горного управления в родном Веттине, прошел практику на местной каменноугольной шахте, располагавшей передовым по тому времени оборудованием, но вскоре стало очевидно, что горная промышленность Германии стоит на грани краха, и, по мнению целого ряда историков, Зорге отправился за океан, в Америку [10] Мадер Ю. Указ. соч. С. 9. .