Мерилин Мэнсон - Долгий, трудный путь из ада

Игры дома, правда, сопровождались у меня приступами легкой паранойи с тех пор, как мой сосед Марк вернулся на Трэнксгивен Брейк из военного училища. Марк -пухлый белобрысый парень, и я привык смотреть на него, как на авторитета, так как он был на три года старше меня и слыл хулиганом. Мы стали зависать вместе, когда мне было восемь или девять, в основном потому, что у него дома функционировало кабельное телевидение, а я очень любил смотреть сериал о Флиппере. Телик стоял в цокольном этаже, где также находился ящик для грязного белья и еще какая-то дребедень. После просмотра Флиппера Марк обычно затевал игру типа "Тюрьмы", которая заключалась в сажании в этот ящик. Это была необычная тюрьма: охрана была настолько суровой, что не дозволяла узнику брать с собой в камеру ничего, даже собственную одежду. Так вот, когда мы однажды торчали голыми в этом проклятом ящике, Марк начал гладить меня и даже потрогал за член. После нескольких таких "заключений" я раскололся и все рассказал моей мамаше. Она сразу пошла к его родителям, и, хотя они и обозвали меня лгуном, поспешили сплавить Марка в училище. С того момента наши семьи стали лютыми врагами, и я всегда чувствовал на себе затаенную злобу бывшего друга. С тех пор как вернулся, он не сказал мне ни слова, лишь злобно глазел на меня из окна, и я жил в страхе, что когда-нибудь он придумает страшную месть для меня, родителей или собаки. Но вот пришло время снова вернуться в дом деда и продолжить игру в детективов с Чадом. На сей раз мы пребывали в решимости раскрыть тайну до конца. После изничтожения половины содержимого наших тарелок, мы извинились перед бабушкой и осторожно направились в подвал. Еще с верхней ступеньки мы услышалигудение игрушечных поездов. Дед был там. Стараясь не выдать своего присутствия ни малейшим шумом, мы осторожно проникли в комнату. Он стоял спиной к нам, и мы могли видеть его несвежую фланелевую клетчатую рубаху, из которой он практически не вылезал последнее время. Воротник стягивал его потную шею. Также не первой свежести эластичная резинка, удерживающая металлический катетер над Адамовым яблоком плотно обхватывала горло. Волна страха медленно окутала наши тела. Спустившись в подвал, мы спрятались за лестницей, стараясь не вскрикнуть при прикосновении гирлянд паутины, опутавших все пространство за ней. Из нашего тайника нам было хорошо видно все, что происходило в подвале. Дед сидел около большого черного трансформатора, с помощью которого управлял движением поездов. Я снова перевел взгляд на шею деда. Пожелтевшая кожа висела складками на костях и мясе, и я провел параллель с ящерицей. Остальна кожа на лице Уорнера-старшего тоже отличалась интересной гаммой: серая, как птичий помет, за исключением носа, вечно красного после долгих лет употребления алкоголя. Его руки огрубели от постоянной тяжелой работы, а ногти были темны, как крылья жука. Дед не обращал внимания на поезда, бешенно носящиеся вокруг него. Его штаны были наполовину спущены, один из журналов красноречиво раскрыт на коленях. Он тяжело дышал и быстро двигал правой рукой вверх-вниз. В то же время, сжимая в левой руке желтый клетчатый платок, он вытирал слизь, выделяющуюся из его горла. Мы знали, что он делает, и нам захотелось дать деру прямо сейчас, но мы вжались в узкое пространство за лестницей и не могли сделать ни шагу. Внезапно его сип прервался и дед развернулся на стуле в нашу сторону. Наши сердца замерли. Он встал и штаны сползли до лодыжек. Мы вжались в стену и больше не могли смотреть на то, что он делает. Я был готов кричать. Тысячи диких, извращенных картин пронеслись в моем воображении. Кашлянье, сип и шарканье ногой начались снова и мы смогли выдохнуть. После нескольких томительных минут жуткий шум донесся из его глотки. Создалось ощущение, будто кто-то повернул ключ зажигания у многотонного грузовика. Я отвернулся в тот момент, когда белый поток спермы брызнул из его желтого морщинистого пениса, словно внутренности из раздавленного таракана. Когда я осмелился посмотреть вновь, он уже вытирал свое "хозяйство" тем самым платком, который использовал для удаления мокроты из горла. Мы дождались, пока он уйдет из подвала, и выскользнули следом, поклявшись никогда больше не посещать это адское место. Возвращаясь домой, я поведал предкам, что случилось. Мне показалось, что мать поверила мне меньше, чем отец. Однако позже она рассказала, что много лет назад, когда дед еще работал водителем грузовика, он попал в аварию. Когда врачи раздели его в больнице, случился конфуз: они обнаружили женское белье под обычной рабочей одеждой. Когда мы подъехали к дому, я сразу же направился на задний двор к Алюше. Она лежала на траве, блюя и биясь в конвульсиях. Когда приехал ветеринар, мой лучший друг был уже мертв. Врач сказал, что ее отравили. Я улыбнулся сквозь слезы. Я знал, чьих это рук дело.