Виталий Листраткин - Мастер, который создал тхэквондо

Я провёл в тюрьме только семь месяцев, но вред, нанесённый моему здоровью, был колоссальным. Однако лишения закалили меня, моя воля окрепла. Именно эти качества пригодились впоследствии для развития боевого искусства тхэквондо.

К моменту нашего освобождения возле тюрьмы собралась толпа. Как только мы вышли за ворота тюрьмы, люди начали аплодировать: «Ура! Да здравствуют корейские студенты!» Многие плакали… Нам принесли еды и наперебой старались накормить. Охранник Ким вызвался проводить нас до здания муниципалитета Пхеньяна. Толпа здесь ещё больше, над зданием городского правления подняли национальный флаг. Люди скандировали: «Долгой жизни освобождённым патриотам!»

Горожане зазывали на обед. Лично я принял приглашение от Кима, и всей тюремной командой мы отправились к нему в дом. Во время застолья Ким снова рассказал о том случае, когда он устроил конкурс по пению, поблагодарил меня за то, что я не выдал его, крепко пожал руку. Мы лакомились корейским барбекю, пили корейскую водку, обсуждали планы на будущее.

Мы сто раз обговорили наши планы: честно выполнять свою работу, но не стремиться к высоким постам или славе. «Наверное, – говорили мы, – надо создать какую-то организацию – и попытаться избежать возможного соперничества внутри коллектива. Если лидер не будет соответствовать нашим идеалам или недостаточно служить нуждам корейского народа, он должен покинуть свой пост». Мы в очередной раз поклялись навсегда остаться друзьями, выпили за это, скрепив договор очередными обещаниями. Нам было очень хорошо!

Посреди застолья Ким куда-то сбегал, вернулся взволнованный. «Корейцы, – сказал он, – дерутся с японцами – у людей накопилось слишком много обид и претензий друг к другу». Для нас это была та ещё новость. Мы только-только вышли из тюрьмы, с силами-то не успели собраться, нам было не до уличных драк. Действительно, Пхеньян в то время буквально сотрясало от драк, которые вспыхивали то в одном, то в другом районе города. Взрывоопасную ситуацию переждали в доме нашего бывшего охранника Кима. А когда почувствовали себя окрепшими, четверо из нас собрались ехать в Сеул. По радио в то время транслировали речь патриотического лидера Кореи Йоу Онн Хена. Он призывал бывших корейских солдат-студентов присоединиться к нему.

Услышав призыв, мы сели в трамвай и поехали на вокзал Пхеньяна. В зале ожидания я неожиданно столкнулся с известным полковником Ким Сук Воном, который присутствовал на нашем судилище. Полковник был ещё в японской форме. Он узнал нас, поздравил с освобождением, выразил сочувствие по поводу трудностей, которые нам пришлось пережить. Мы немного поговорили о политике, а он высказал неожиданное предположение:

– Скорее всего, друзья мои, лет через десять мы вступим в альянс с Японией против Советского Союза.

Тогда я был изумлён его словами. Но оценил предсказания этого мудрого человека намного позднее, когда международная политика изменилась до неузнаваемости.

На платформах вокзала царил беспорядок. Так много людей, что мы с огромным трудом нашли нужный поезд. Поезд тронулся, пассажиры стали рассаживаться по местам – или, точнее, искать себе место в вагоне. Именно там был замечен наш тюремный дерматит.

– У вас ветрянка или проказа? – спрашивали пассажиры.

– Похоже, и то и то! – отвечали мы.

И люди стали отсаживаться от нас подальше. Вокруг образовалась такая пустота, что мы смогли разложить багаж, даже вытянуть ноги. Кто же знал, что ненавистный дерматит сослужит такую службу!

Когда мы прибыли в Сеул, уже смеркалось, трамваи до города уже не ходили. Единственный вариант – идти пешком, но сил на это не было абсолютно. Мы попытались уговорить кондуктора трамвая довезти нас. Но тот, рассмотрев скромную одежду и сыпь на наших физиономиях, предложил переночевать на вокзальной площади. Я был возмущён: спать, как бродяги, на дороге? Какое унижение!

Всё-таки пришлось идти пешком. Усталые и разбитые, мы брели в сумерках. Стояла духота, не было даже намёка на слабый ветерок. Мы обливались потом, покрывались пылью, и от этого кожа чесалась ещё сильнее. Ли Доу Су не вытерпел, уселся на тротуар и с видом безумца принялся чесать всё тело обеими руками… Это было ужасно… Мы отдыхали больше, чем шли. В полной темноте доковыляли до первого жилого района. Совсем не было денег; те туфли, которыми нас снабдил охранник Ким, давно изорвались, и мы шли босиком. Ну и зрелище мы собой представляли!