Мария Башкирцева - Если бы я была королевой… Дневник

Некоторые Ваши советы я принимаю. Другие считаю шуткой. <���…> Не могу принять всерьез Ваше наставление; Вы, с Вашим здравым смыслом, не можете считать, что следует драться еще до того, как Вас оскорбят, или даже когда обида была незначительна и полностью заглажена.

Даже Ваш идеал Кассаньяк принимает письменные извинения. Я не бретер, а просто серьезный человек, я питаю к себе уважение, но уважение спокойное и непоказное, – я тоже довольствовался бы объяснением.

Если Вы любите забияк и страстных дуэлянтов, я не в Вашем вкусе: я привык во всех жизненных обстоятельствах руководствоваться честью.

Пытаюсь Вам писать без надежды на ответ. Хотя стихи, которые я Вам послал позавчера, настолько дурны, что я уверен: Вы не откажете себе в удовольствии над ними поиздеваться и прислать мне критическое письмо. Позвольте ответить Вам советом на совет.

Не буду скупиться и дам Вам даже несколько советов, причем, в отличие от Ваших, это будут хорошие советы.

Советую Вам неукоснительно им последовать и применить на практике.

1. Paese che vuoi, essi che trovi [126] Ты их найдешь в той стране, какой хочешь (ит.) . . Если Вы хотите жить во Франции, постарайтесь, как бы Вам это ни было отвратительно, усвоить привычки французских девиц. Успокойтесь на том, что превосходите их – как это и есть на самом деле – обаянием, умом и красотой! Когда Вы были во Флоренции, в Ницце, в городах меньше Парижа, Вы могли безнаказанно вести себя, как Вам заблагорассудится. Там Вы задавали тон. В Париже никто не господствует над другими безраздельно. Если кто-нибудь захочет господствовать, происходит разрыв.

К тому же девице не полагается ставить на место всех окружающих: нескромная девица – чудовище. Успокойтесь на том, что Вы самая хорошенькая и умная. Это огромное преимущество. Вы и так хороши собой, Вам нет никакой нужды все время одеваться в белое, в Париже это слишком бросается в глаза, то есть не вполне прилично. Чтобы быть остроумной, позвольте птице Вашего ума петь на свободе – незачем все время изрекать парадоксы, резкости, издевательские замечания. Блесткам надуманных и преувеличенных фраз предпочтите золото естественности и правды.

Если Вы хотите жить в Париже, Вам надо выбирать – или Ваши вечно белые наряды, прогулки в карете в одиночку, мастерская, череп, с которым Вы все время играете, хотя к смерти надлежит относиться с уважением, какие-то пожилые дамы с собачками, как те две-три, которых я у Вас видел и которые производят странное впечатление, какие-то молодые люди, которых Вы обращаете в бегство насмешками, дольки засахаренного лимона, бесконечные Ваши воспоминания, балы в Опере, или носите менее броские наряды, усвойте менее оригинальные привычки, чем, например, привычка ездить одной, больше времени проводите дома и меньше в мастерской и предпочтите хорошее французское общество, в которое Вам так легко попасть и занять там первое место.

Попытайтесь держаться скромнее, проявлять больше доброты к преданным друзьям, вроде меня, больше любви к окружающим, например к Вашей матушке.

Боюсь Вашего гнева. Останавливаюсь на этом. На сегодня довольно – покажите мне, что у Вас есть сердце и ум, скажите мне, что Вы видите, как искренне я Вам предан и как справедливо все, что я Вам сказал. И еще одно. Зачем Вы зовете себя мадемуазель де Башкирцефф? В России частицы „де“ нет. Кроме того, она и во Франции не указывает на благородное происхождение.

У некоторых людей эта частица есть, а они плебеи, другие, не имея ее, к простонародью не относятся.

Если в России Ваше имя сопровождает какая-то особая частица, почему бы не сохранить ее без перевода? Говорят: князь Горчакофф, князь Шувалофф. Насколько мне известно, никто не называет их „князь де Горчакофф“ или „князь де Шувалофф“.

Было бы с Вашей стороны оригинально и произвело бы наилучшее впечатление на всех, если бы Вы приняли к сведению мою нотацию и воспользовались добрыми советами!

Я о Вас столь высокого мнения, что почти рассчитываю на это. Впрочем, Вы не можете сомневаться в чувствах, которые я к Вам питаю.

Повергаю их к Вашим стопам с нижайшим почтением.

А. Мюльтедо».

Я ненавижу пожилых дам с собачками и борюсь со своими домашними из-за всего такого, но, когда посторонний позволяет себе их судить, все семейные ссоры побоку: когда на моих близких нападают, я бросаюсь на их защиту, и я всегда буду защищать слабых и нападать на тех, кто сильнее. Я целиком переписала письмо этого господина, вместо того чтобы подколоть его к странице, потому что оригинал я уже отослала на Мон-де-Марсан, не добавив ни слова от себя.