Филип Дик - Блуждающая реальность

Самого себя в этой статье Дик называет «аффективным шизоидом» – «прешизофренической личностью». Такой пугающий танец на канате самодиагностики постоянно встречается в его статьях и дневниках. Границы задают две противоположные возможности: страх оказаться сумасшедшим (чаще всего Дик употребляет слова «психотик» и «шизофреник») – и надежда, охватив разумом иную реальность (совершив платоновский анамнесис — восхождение в область архетипов), достичь духовного искупления – свободы от мучающих его страхов, убежища от мира, полного скорбей и заблуждений.

Дик полагал, что его книги способны в определенной мере смягчить скорби мира сего – и для него самого, и для его читателей, – по крайней мере, открытым разговором о тех вопросах и сомнениях, что вызывает наше бытие у каждого, имеющего глаза. Как писал он в одной из записей «Экзегезы»:

Я не романист, а философ, сочиняющий истории; способность писать романы и рассказы служит мне средством сформулировать свои ощущения. В основе моих писаний – не искусство, а истина. Итак, то, что я говорю – истина; и я не пытаюсь ее смягчить ни делами, ни объяснениями. И все же, кажется, это каким-то образом помогает тем чувствительным и беспокойным натурам, для которых я пишу. Думаю, я понимаю, что общего у всех тех, кому помогают мои книги: они не могут или не хотят отринуть свои прозрения о таинственной, иррациональной природе реальности, и все мои книги для них – одно большое размышление об этой неизъяснимой реальности, ее осознание и представление, анализ, отклик и личная история.

Одна из сторон «личной истории», по-прежнему интригующая читателей – странная и мощная серия снов, видений и голосов, наполнивших сознание Дика в феврале-марте 1974 года (или «2–3–74», как сам Дик сокращенно обозначал этот период), ставшая для него центральным – и в конечном счете необъяснимым событием его жизни. Этими видениями была вдохновлена будущая трилогия «ВАЛИС» – последние три романа Дика, заслужившие хвалы критиков и широкий читательский интерес: «ВАЛИС», «Всевышнее вторжение» (1981) и «Трансмиграция Тимоти Арчера» (1982). Во всех романах Дик исследует пустоту и тягостную бессмыслицу земной реальности, в которой Бог (или божественное, как бы его ни называть) остается неизвестен и, быть может, непознаваем. Но во всех этих романах звучит и надежда на то, что познание божественного и искупление все же могут быть дарованы – даже истершимся современным душам, у которых все заботы о том, как выплатить ипотеку и сохранить брак. По тематике эти романы разительно схожи с размышлениями гностических мыслителей, живших в первые века христианской эры. «Послесловие» к современному изданию гностических писаний, «Библиотеке Наг-Хаммади» (1988), даже выделяет Дика (вместе с К. Г. Юнгом, Германом Гессе и Гарольдом Блумом) как выдающегося современного интерпретатора гностических верований.

Как мы уже видели, еще до трилогии «ВАЛИС» в основе «альтернативных» миров и «инопланетных» разумов, создаваемых Диком, лежали философские и духовные искания. Однако в первые два десятилетия писательской карьеры Дик видел в себе человека, одержимого «последними вопросами», но не имеющего личного опыта встречи с высшим источником бытия. После «2–3–74» все изменилось. По своей природе Дик не относился к людям, способным – или даже желающим – удовлетворяться простыми объяснениями, а события «2–3–74» глубоко потрясли его и преобразили как писателя и мыслителя. Парадоксы и фокусы научно-фантастических сюжетов, которыми он наслаждался двадцать лет, стали казаться ему простым развлечением. Не то чтобы Дик не хотел развлекать. Напротив, он любил ту увлеченность, с какой читатели глотают хорошую фантастическую историю, и в статьях о научной фантастике, включенных в данный сборник, широко исследует этот феномен. Тем не менее важнейшей гранью его характера – гранью, отделяющей Дика от множества писателей, жонглирующих метафизическими загадками просто ради развлечения, – была убежденность, что человек, неустанно задающий вопросы, может добиться ответов. Воображение, разум и неодолимое упорство рано или поздно победят. И в последние годы жизни его охватила новая страсть: докопаться до сути того, что произошло с ним в эти месяцы.

Чем были события «2–3–74»? Подлинным мистическим опытом, контактом с неким «высшим» разумом, манипуляцией над его сознанием, произведенной неизвестно кем, – или просто острым психозом? Все эти, а также многие другие возможности – список слишком обширен, чтобы приводить его здесь, – Дик рассмотрел в своей «Экзегезе» длиной в восемь тысяч страниц (с авторским подзаголовком Apologia pro Mea Vita , чтобы подчеркнуть центральный характер и значительность текста). «Экзегеза» – дневник, по большей части рукописный, над которым Дик трудился ночь за ночью в течение восьми лет, вплоть до своей смерти в 1982 году, в попытках дать удовлетворительное для себя самого объяснение событий «2–3–74». Это ему так и не удалось. Временами «Экзегеза» выглядит спутанным, бессвязным документом; взволнованные дневниковые записи, сделанные в самые глухие ночные часы (любимое время для творчества у Дика), которые автор при жизни не собирался публиковать, не могут не быть очень неровными. Однако множество пассажей «Экзегезы» подтверждает статус Дика как глубокого мыслителя и умелого проводника по скрытым возможностям бытия. Предыдущий сборник, In pursuit of VALIS (3), составленный мною, заслужил хвалебные отзывы за то, что открыл для читателей Дика-философа и духовного мыслителя. Роберт Антон Уилсон (соавтор известной трилогии «Иллюминатус!») писал: «Дик объясняет «мистические» состояния лучше всех писателей-визионеров прошлого». Автор обзора в Gnosis Джон Ширли отмечал: «Заблудший или достигший духовного освобождения, Дик был гением, и эта гениальность сияет нам с каждой страницы книги». В этом сборнике приведены еще несколько отрывков из «Экзегезы», доселе не публиковавшихся, в том числе законченная статья, озаглавленная (в том саркастичном «палповом» стиле, который Дик так мастерски использовал в своих романах) «Сверхскрытая (Непостижимая) Доктрина: тайный смысл великой системы мировой теософии, открываемый впервые».