Ольга Брюс - Потерянные судьбы. Роман

– Наливай! – Пашка Лучников протянул стакан. – Чё сидим?

– За Саньку! – крикнули ребята. – Шоб служилось тебе легко!

– Весной и я ухожу, – прошептал кто-то.

– Усе там будем! – рассмеялся Витька и плеснул в стакан. Повернулся к Глашке. – А ты чё сидишь? Грустная какая-то…

– Ничё, – девушка пыталась очистить запечённую картофелину от твёрдой шкурки, с которой отшелушивался толстый слой золы.

– Ты чё такая недовольная? – Виктор не отставал.

– Говорю же, усё в порядке, – Трофимова нервничала и не обращала внимание на друга.

Витька провёл пальцами по кнопкам баяна и взглянул на Нюську.

– Грищенко, споёшь?

– Какую? – улыбнулась Нюся.

– Смуглянку…

Грищенко махнула головой в знак согласия, и Виктор заиграл до боли знакомую всем мелодию. Нюся запела:

Как-то летом на рассвете

Заглянул в соседний сад.

Там смуглянка-молдаванка

Собирала виноград.

Я краснею, я бледнею,

Захотелось вдруг сказать:

Станем над рекою

Зорьки летние встречать!

Раскудрявый клен зеленый, лист резной,

Я влюбленный и смущенный пред тобой.

Клен зеленый, да клен кудрявый,

Да раскудрявый, резной… 36 36 (композитор Анатолий Новиков, поэт Яков Шведов, 1940 г.)

Припев песни подхватывали все вместе.

Сашка загрустил, опустив голову.

– Три года… – вдруг заговорил Иванов. – Целых три года…

Он приобнял Нюсю и крепко-крепко прижал к себе.

– Ты чё? – вдруг перестала петь девушка, никак не ожидавшая объятий.

– Я чичас скажу… – Александр встал на ноги и при всех произнёс. – Как отслужу – женюсь на Нюське!

Грищенко покраснела. Парни переглянулись.

– Вот енто молодец! – Витя тоже встал, подошёл к другу и хлопнул его по плечу.

– Соплив исчо, – буркнула Глашка. – Жениться он вздумал…

Трофимова бросила недоеденную картофелину в костёр, встала, поправила платье и пошла прочь.

– Эй, куды? – удивился Витя.

– Я её верну. – Нюська вскочила и побежала за подругой. – Гла-аш, погоди-и!

Глаша не обернулась на зов, она торопливо шагала в сторону дома.

– Глашка! – догнала её Нюся и вцепилась в руку. – Шо с тобой? Ты куды?

– Домой, не видишь, шо ли?

– Ты в последнее время сама не своя… С матерью шо-то или…

– Или… – Глашка остановилась и посмотрела на соседку.

– Обидел кто? – Нюся увидела, как в глазах Трофимовой блеснули слёзы.

– Ой, Нюська! – Глаша обняла подругу и зарыдала.

– Тихо… ты чаво? Объясни… – гладила по голове плачущую девушку.

– Вон, Сашка жениться на тебе собралси… – задыхалась Глашка, пытаясь объяснить что-то. – А я… я…

– Да шо стряслось-то?

– А он молчок! Кому я теперича такая нужная?

– Какая такая?

– Квашня порченая! – рыдала Глаша. – С приплодом…

– А мамка знаеть? – опешила Нюся от такой новости.

– Догадывается, – всхлипнула соседка.

– А Витька?

– Никто не знает… Шо ж теперича будет?

– Ничого не будет, – гладила по плечам подругу. – Поженитесь и будете жить, народите ребёночка…

– Да зачем он мне? – перестала плакать Глашка и одёрнула руки соседки. – Куды рожать? Не нагулялася исчо…

– Глаш, а об чём ты думала, када… Ладно, пошли до хаты, я тебя провожу. А с Витькой тебе надобно погутарить.

Глашка вытерла лицо и медленно потопала домой. Нюся шла рядом молча. Попрощавшись с подругой, решила зайти в сарай и проверить, накормлены ли поросята да куры. Закрывая калитку, девушка услышала, как мать отчитывает брата Вовку.

– Ишь чаво удумал! – ругалась Мария, размахивая руками. – Паскудник малолетний! Молоко исчо не обсохло, а усё туды ж! Я тебя научу! Я тебе быстро ума-то поприбавлю! Гадёныш!

– Мам, шо он опять учудил? – Нюся подошла к сараю и заглянула в открытую дверь.

– Курит! Поймала прохвоста за хлевом! Стоить и спичку цви́ркаить! – трепала сына за плечо Маша, держа в руках пачку с папиросами. – А ну, быстро мне отвечай – где взял? Я кому говорю?

– На печке лежали… – нахмурился Володька, опустив голову.

– Батькины, шо ль?

– Батькины…

– И давно ты ентим балуесси?

– Только чичас хотел попробовать… – полушёпотом отвечал Вова, пытаясь не заплакать.

– Усё батьке доложу! Силов моих больше нетути! – Мария развернула сына и погнала в дом, толкая в спину. – То костры распаля́ить возле сараю, покуда не спа́лить! То цыплят у́чить плавать! Хва́тить с мене! Усё батьке будет сказано!