Ольга Брюс - Потерянные судьбы. Роман

– Ах, ты ж гадына! – Степанида схватила мужа за последние волосёнки и нагнула его голову вниз. – Ах, ты ж кобелина треклятая! С Лидкой? Да исчо и к Рябой бегаешь?

Степанида завалила мужа на пол, схватила метлу и стала лупить вдоль спины. Порфирий кричал от боли и уворачивался. Просил прощения, но жена его не слышала.

Ваня и Маша не стали боле злорадствовать, ушли домой.

Стешка же, отлупив мужа как следует, рванула в дом Ивановых.

– Добрейшего вечерочка! – открыла дверь и с яростным взглядом поздоровалась с хозяевами дома.

– И тебе не хворать, – надменно ответила Лида, доедая варёное яйцо. – Стукать не научили? Влетела, як ураганище в чужую хату. Чаво тебе в такой поздний час от нас понадобилося?

Степанида слегка растерялась. Она совсем забыла, что Лидия Иванова не из пугливых, любит рассказывать чужие тайны посторонним людям, но без вранья. Если кто и пытался с ней спорить, то Лидка могла и врезать как следует. А Стешка драк боится. Даже когда Машка её за волосы таскала, Степанида не смогла вырваться.

– Я… – Стешка стояла у порога и пыталась на ходу придумать, зачем пришла. – Я…

– Шо ты? – Лида встала с табуретки. – Купить чаво хошь? Али новость принесла?

– Выйди ко мне, погутарить надобно… – Степанида выскочила на улицу.

Лидия вытерла рот рукой и пошла следом.

– Я туточки прознала… – глаза Стешки забегали. – Правда, шо ты с моим Порфирием…

– Ну, правда, и дальше шо?

Стешка никак не ожидала, что Иванова сразу признается в своих грехах.

– А ежели слух пустишь, я усем расскажу, как он воруеть… – грубым голосом продолжила Лидка. – При мне было, сама вида́ла. А исчо про хату Мельника я разузнала. Порфирий с пьяну мне усё доложил. А Мельника ты знаешь, он так просто не оставить енто. Посо́дють твоего ненаглядного на всю жизню.

Стешка и ахнула. Ну всё против неё. Несколько свидетелей докажут, как Порфирий воровал казённое зерно, поло́ву, всякие инструменты… Так тут ещё и по дворам чужим лазить повадился, о чём она сама не знала.

Делать нечего, она молча кивнула головой и побрела до хаты.

Всю дорогу её мучили мысли о том, как она опростоволосилась, не замечая подлости от собственного мужа. Всегда Степанида Марии завидовала, какой у неё мужик хороший, работящий и красивый, поэтому и хотела развести семью Грищенко по разным сторонам, не задумываясь, что у них деток двое. Пока шла до дома, представила, а если вот так какая-нибудь из баб привадит её Порфирия, что тогда? Как жить вдвоём с ребёнком без мужской поддержки? И дочь будет горевать, что родной папка бросил их.

Дойдя до мазанки, Степанида села на завалинку и заплакала.

– Стешенька… – на полусогнутых ногах тихонечко приковылял Порфирий. – Золотце моё… Прости ты меня, Христа ради…

Стешка не обращала внимания на раскаяния мужа. Она сидела, закрыв лицо руками, и захлёбывалась от слёз.

– Бабонька моя… ну… – Порфирий не знал, как успокоить жену. Он чувствовал огромную вину перед нею. – Прости, прости… Бес попутал… Я сам не знаю, як усё енто приключилося… Ну, Стешенька… Ну, хошь, я на колени встану… Прости ты меня, окаянного…

Трофимов неожиданно заплакал.

– Енто ведь я тебе усё енто… Я виновный… Я… – уткнулся в плечо своей жены. – Наплёл с три короба, а ты… А ты поверила… Не думал я, шо ты полезешь к Маньке с ентим…

– Было у них шо, аль не? – Степанида резко перестала плакать, всхлипнула, вытерла нос краешком платка и с прищуром посмотрела на Порфирия.

– А? – Трофимов поднял голову от неожиданного вопроса. – Шо?

– Оглох? – Стешка совсем успокоилась и ждала ответа с нетерпением. – Было у него с Томкой аль не?

– Дык какая теперича разница? – удивился мужчина, растопырив свои маленькие глазёнки.

– Один другому дразнится, – кривлялась Стешка, сказав фразу противным голоском.

– Стеш, я думал… – Порфирий привстал. – Думал, мир у нас…

– Чем ты думал? Нечем ужо тебе думать? Усё пропито, до ячменного зёрнышка усохлось! – Степанида встала, поправила платок. – Было?

– Да не ведаю я… Откуда мене знать…

– Э-э, – щёлкнула мужа по затылку. – Я зачем тебя к нему приставила? Зачем председателю в ножки кланялася? Обрубок ты и есть… Сама усё разузнаю…

Плюнула в мужа и вошла в хату.

Эх, Стеша, Стеша, верно говорят: «Горбатого только лопата исправит».

Две недели соседи не разговаривали, обходили друг друга стороной. За это время Степанида заставила мужа договориться с председателем, чтобы Ивана взяли на работу, якобы Ванька прирождённый конюх, да и Порфирию одному тяжело. А то, что председателю пришла анонимка – это кто-то наклеветал на честного человека почём зря. Порфирий даже свидетелей в пользу Грищенко привёл, дабы доказать невиновность Ваньки.