Махатма Ганди - Моя жизнь

Я не страдал морской болезнью, но чем дальше, тем больше мною овладевало беспокойство. Я стеснялся разговаривать даже с прислугой на пароходе. Все пассажиры второго класса, за исключением Мазмудара, были англичане, а я не привык говорить по-английски. Я с трудом понимал, когда со мной заговаривали, а если понимал, то не в состоянии был ответить. Мне нужно было предварительно составить каждое предложение в уме, и только потом я мог произнести его. Кроме того, я совершенно не знал, как употреблять ножи и вилки, и боялся спросить, какие блюда приготовлялись из мяса. Поэтому я всегда ел в каюте и главным образом сласти и фрукты, взятые с собой. Ехавший со мной вакил Мазмудар не испытывал никакого стеснения и умел быстро найти общий язык со всеми. Он свободно разгуливал по палубе, тогда как я целыми днями прятался в каюте и решался показаться на палубе, только когда там было мало народа. Мазмудар убеждал меня знакомиться с пассажирами и держаться свободнее. «Адвокат должен иметь длинный язык», – говорил он. Он рассказывал о своей адвокатской практике и советовал пользоваться всякой возможностью говорить по-английски, не смущаясь ошибок, неизбежных при разговоре на иностранном языке. Но ничто не могло победить мою робость.

Один из пассажиров – англичанин, немного постарше меня, почувствовав ко мне расположение, вовлек меня однажды в беседу. Он расспрашивал, что я ем, кто я, куда еду и почему так робок; он также посоветовал мне обедать за общим столом и смеялся над тем, что я упорно отказывался от мяса. Когда мы были в Красном море, он дружески сказал мне: «Сейчас это хорошо, но в Бискайском заливе вы откажетесь от своего упорства. А в Англии так холодно, что совершенно невозможно жить без мяса».

«Но я слыхал, что и там есть люди, которые могут обходиться без мяса!»

«Можете быть уверены, что это неправда. Насколько мне известно, там не найдется ни одного человека, который не ел бы мяса. Ведь я не убеждаю вас пить спиртные напитки, хотя сам пью. Но я считаю, что вы будете есть мясо, так как не сможете жить без него».

Мы вошли в Бискайский залив, но я не почувствовал необходимости ни в мясе, ни в спиртных напитках. Мне посоветовали запастись справкой, что я не ем мяса. Я попросил своего знакомого англичанина выдать мне такое удостоверение. Он охотно согласился, и я хранил его некоторое время. Но когда я узнал, что можно получить такую справку и преспокойно есть мясо, она утратила для меня всякое значение. Если не поверят моему слову, на что мне такое удостоверение?

В Саутгемптон мы прибыли, насколько я помню, в субботу. На пароходе я ходил все время в черном костюме, а белую фланелевую пару, которую мне достали друзья, приберегал ко дню прибытия. Я считал, что белое мне больше всего к лицу, и вышел на берег в белом фланелевом костюме. Стоял уже конец сентября, и в белом костюме был я один. Присмотревшись, как поступали другие, я оставил агенту «Гриндлея и Кº» весь свой багаж вместе с ключами.

У меня было четыре рекомендательных письма: к доктору П. Дж. Мехте, к адвокату Далпатраму Шукле, к принцу Ранджитсинджи и к Дадабхаю Наороджи. Кто-то еще на пароходе посоветовал мне остановиться в Лондоне в отеле «Виктория». Мы с Мазмударом направились туда, причем я сгорал от стыда за свой белый костюм. В отеле мне сказали, что багаж из «Гриндлея» мне доставят только на другой день, так как мы приехали в Лондон в воскресенье. Я был в отчаянии.

Доктор Мехта, которому я телеграфировал из Саутгемптона, ждал меня у себя в день приезда в восемь часов вечера. Он встретил меня очень радушно, но улыбнулся при виде моего костюма. Во время разговора я случайно взял его цилиндр и, желая узнать, насколько он гладок, нечаянно провел рукой против ворса. Доктор Мехта несколько раздраженно остановил меня. Это было предупреждением на будущее и первым уроком европейского этикета, который доктор Мехта преподал мне в шутливой форме.

«Никогда не трогайте чужих вещей, – сказал он. – Не задавайте, как это делается в Индии, при первом же знакомстве вопросов, не говорите громко, не обращайтесь ни к кому со словом „сэр“, как мы это делаем в Индии. Здесь так обращаются только слуги к хозяину». И так далее и так далее…

Он сказал мне также, что в отеле жизнь очень дорога, и посоветовал устроиться частным образом в какой-нибудь семье. Обсуждение деловых вопросов мы отложили на понедельник.

Вакил Мазмудар также находил, что в отеле жить очень дорого и к тому же неудобно. В пути он подружился с синдхом с острова Мальты. Тот был своим человеком в Лондоне и предложил помочь нам найти комнаты. Мы согласились, и в понедельник, получив багаж, заплатили по счету в отеле и переехали в комнаты, которые нам подыскал наш знакомый. Помню, что пребывание в отеле обошлось мне в три фунта стерлингов, что страшно поразило меня, причем я буквально умирал с голоду. Мне все было не по вкусу, а когда вместо ненравившегося блюда я заказывал другое, мне приходилось платить за оба. Фактически я питался продуктами, привезенными с собой из Бомбея.