Эндрю Лоуни - Король-предатель. Скандальное изгнание герцога и герцогини Виндзорских

«Я читал в газетах, что некий капитан Джордж Вуд и его жена присоединились к партии герцога Виндзорского. Неприятная работа, если он тот человек, о котором я думаю: много лет жил в Вене, женат на венгерке, дочь вышла замуж за Хоэнберга в прошлом году, изображает из себя первоклассного охотника на крупную дичь, например, «белого охотника»… Я должен подозревать его в том, что он придерживается совершенно пораженческих взглядов и оказывает плохое влияние» [233] Minute to John Martin, June 1940, FO 800/326/191A, TNA. .

К 23 июня, 46-летию герцога, процессия достигла Мадрида, откуда на следующий день лодка должна была доставить их в Лиссабон. Британский посол Сэм Хоар знал герцога со времен Первой мировой войны и часто охотился в Сандрингеме. Как он позже писал, герцог был полон решимости, чтобы пара быстро двигалась дальше и «предотвращала любые компрометирующие инциденты, пока он был в Мадриде» [234] A Deep-laid plot, p. 10, XXIII/1–2, Templewood Papers, Cambridge University Library. .

Хоар сам только что прибыл в Испанию, и Виндзоры не были размещены в резиденции посла, потому что «она была плохо оборудована и не имела удобств для высокопоставленных гостей» [235] A Deep-laid plot, p. 10. Хоар прибыл на почту всего несколькими неделями ранее. . Вместо этого они остановились в отеле «Ритц», который, по признанию Хоара, был «одним из самых активных центров немецкой секретной службы, где каждое произнесенное слово могло автоматически записываться нацистскими постами прослушивания» [236] A Deep-laid plot, p. 10. .

Мадрид был самой большой концентрацией немецких разведывательных служб за пределами Берлина, а Испания фактически была немецким протекторатом – генерал Франсиско Франко был обязан своей победой в гражданской войне поддержке Германии. Около 70–100 сотрудников разведки были прикреплены к посольству Германии, отправляя, как позже писал Хоар, «бесполезные донесения в Берлин. И что хуже всего, Гитлер верил тому, что они ему присылали, а не тщательным отчетам абвера, которые не всегда соответствовали желаниям фюрера» [237] A Deep-laid plot, pp. 7–8. .

В день прибытия Виндзоров посол Германии Эберхард фон Шторер направил Риббентропу «строго конфиденциальную» телеграмму, в которой сообщил о приезде пары и о том, что «исходя из определенных впечатлений, полученных генералом Вигоном в Германии, мы, возможно, были бы заинтересованы в том, чтобы задержать герцога Виндзора здесь и в конечном итоге установить с ним контакт. Пожалуйста, телеграфируйте инструкции» [238] DGFP, Series D, AA-B15/B002531, Vol. X, p. 2. .

Вигон, глава Высшего совета обороны испанской армии, встретился с Риббентропом 16 июня. В тот же день герцог встретился с Хью Доддсом, британским консулом в Ницце, и спросил, что ему делать. Эдуарду сказали, что он должен бежать через Испанию [239] Hugh Dodds report to Halifax, 23 June 1940, Hugh Dodds papers, courtesy of Bel Crewe. . Как немцы так быстро узнали об испанском плане, когда было множество других вариантов, включая отправление на корабле из Канн или Бордо? Хотя якобы это был совет Доддса, могли ли немцы приложить руку к тому, чтобы направить Виндзоров в Испанию? [240] Похоже, это был общеизвестный секрет. Дэвид Экклз написал своей жене из британского посольства в Испании 16 июня: «Я должен уехать до того, как приедет Уолли Виндзор и все ее друзья. Я не смогу хорошо вести себя с ними, и я очень хочу быть дома». Eccles, Sybil and David., By Safe Hand: Letters of Sybil and David Eccles 1939–1942.: Bodley Head, 1983. P. 121.

Теперь произошло осложнение. Герцог Кентский должен был прибыть в Лиссабон на следующий день в качестве главы британской делегации на недельные торжества по случаю празднования 300-летия независимости Португалии. Встреча двух братьев показалась недипломатичной, поэтому Виндзоры должны были находиться в режиме ожидания в Мадриде до 2 июля. Семейная ссора предоставила возможность немцам – а также герцогу.

После оскорбления в сентябре 1939 года герцог хотел получить гарантии того, что по возвращении ему будет предоставлена надлежащая работа, что Гражданский список будет использован для компенсации любых дополнительных налогов, которые ему, возможно, придется заплатить, поскольку он потеряет свой статус налогового изгнанника, и что к его жене будут относиться с уважением, на которое, по его мнению, она имеет право. По словам Уоллис, «все, о чем он когда-либо конкретно просил, было довольно просто: чтобы меня приняли, хотя бы один раз, король, его брат и королева, чтобы этим единственным жестом гостеприимства стереть клеймо, связанное с тем, что я никогда не была принята с момента нашего брака королевской семьей, его семьей» [241] Heart, pp. 340–341. .