Андрей Ранчин: Нестор Летописец

Но и это еще не всё: предметом непрекращающихся споров является объем текста Начальной летописи, принадлежащий автору «Повести временных лет»: ведь очень многое, посвященное описанию событий прошлого, этот книжник брал из более ранних летописей. Вместе с тем, если первоначальный текст «Повести временных лет» подвергался переработке и в исконном виде не сохранился (а это доказано практически неопровержимо), то возникает вопрос: а каким он был? Дискуссии по этому поводу ведутся много лет, а согласия нет как нет.

Итак, проблема первая: а был ли Нестор летописцем, Нестор ли написал «Повесть временных лет»? Проблема вторая: даже если принять гипотезу об авторстве Нестора, что именно в составе летописи ему принадлежит?

Запутанность этих проблем объясняется, с одной стороны, недостаточностью сведений, имеющихся в нашем распоряжении, а с другой – возможностью взаимоисключающих ответов. Понятно, что отрицающие друг друга точки зрения не могут быть одинаково верными. Но какая из них может быть признана истинной? Различные гипотезы относительно истории создания и авторства «Повести временных лет» часто, если не обычно, строятся на избирательных основаниях, способных эти предположения подтвердить, при недооценке или игнорировании иных данных, которые также можно было бы взять в качестве исходных. Кроме того, имеющиеся свидетельства нередко подвергаются односторонней, субъективной интерпретации; при этом другие толкования игнорируются.

Однозначное решение «проблемы Нестора Летописца», видимо, попросту невозможно. Автор этих строк, хотя и занимался изучением «Повести временных лет», в том числе некоторыми вопросами истории текста отдельных ее фрагментов, не исследовал историю складывания памятника в целом. К тому же жанр книги, которая предложена читателю, исключает возможность развернутых ученых штудий, понятных и интересных только специалистам. На мой взгляд, бесспорных оснований отрицать авторство Нестора и его право именоваться Летописцем нет. Поэтому я принимаю эту «выгодную» для себя гипотезу со спокойной совестью, хотя и сознаю: при ином ракурсе, ином взгляде такое авторство оказывается проблематичным. Замечу лишь, что, как представляется, ракурс, избранный мною, с точки зрения доказательности, обоснованности ничуть не хуже иных. Что касается объема летописных текстов, возможно принадлежащих Нестору, я предпочитаю быть достаточно суровым и строгим, в целом соглашаясь признать им написанными лишь те фрагменты, которые еще в начале ХХ века посчитал Несторовыми замечательный исследователь «Повести временных лет» академик А. А. Шахматов. Но ограничиться простым согласием с Шахматовым невозможно: за прошедшие примерно сто лет после издания его книги «Повесть временных лет» (1916) появились исследования как уточняющие его концепцию, так и пытающиеся ее опровергнуть. Игнорировать их и неверно, и невозможно, как невозможно и рассмотреть во всех деталях: научно-популярная книга превратилась бы в объемистый ученый труд по текстологии «Повести временных лет», писать который я бы сейчас не решился. Пришлось поступить иначе: посвятить проблемам истории текста Начальной летописи и авторства Нестора отдельную главу, названную «Как создавалась “Повесть временных лет”, или Немного текстологии». Читатели, не желающие обременять себя необходимостью следить за учеными спорами, аргументами и контраргументами, могут эту главу пропустить, спокойно и комфортно приняв как данность привычную версию о Несторе – авторе «Повести временных лет». Нужно только помнить, что эта версия – на самом деле гипотеза, а не безусловный факт.

Желающим понять, «как оно могло быть на самом деле», советую этой главой не пренебречь. Ведь, как заметил современный исследователь летописания, «вообще, ключ к пониманию многих средневековых источников, и в особенности – анналов {4} 4 Анналы (от латинского annus – год) – средневековые западноевропейские хроники в виде годовых записей, аналог древнерусских летописей. и летописей – лежит в реконструкции процесса их создания и последующей переработки. Если мы возьмем почти любые средневековые анналы, мы увидим, что в тексте – в том виде, в каком он дошел до нас, – отразилась работа многих поколений летописцев, ведших погодные записи, составлявших своды, делавших приписки на полях, и так далее. Каждый из них, разумеется, мог иметь свои собственные, неповторимые особенности стиля, взгляды и круг интересов, однако все они участвовали в некоем общем занятии, процессе, оставаясь, как правило, анонимными. Поколения ученых-текстологов распутывают такого рода “клубки”, восстанавливают конкретные этапы работы летописцев, реконструируют утраченные протографы. Иногда выводы ученых настолько безупречны и убедительны, что принимаются всеми или почти всеми. Но чаще бывает, что по поводу важнейших событий в истории анналистики той или иной страны возникают научные дискуссии, конкурирующие точки зрения, множество гипотез и догадок» [4] Гимон Т. В. Историописание раннесредневековой Англии и Древней Руси: Сравнительное исследование. М., 2012. С. 26–27. .