Гаянэ Абаджан - Исповедь жены военного строителя

У Наташи так совпало, что отец глубоко болел раком и поэтому большое веселье не устраивали, все было в квартире по минимуму.

Я отчаянно не хотела ехать на ту свадьбу: во-первых я ненавижу долгие застолья, во-вторых там вообще не будет моих знакомых, в-третьих Ровеньки уже занимали определенное место в моей жизни, в четвертых мне надо было на первое занятие на курсы кройки и шитья в воскресенье. Но меня очень сильно прессовал ее двоюродный брат, который просто пришел за мной домой уже с билетами на автобус.

Когда мы приехали, то заметно опоздали к началу в переполненную квартиру и меня посадили сбоку стола, буквой «Г» к дружку. Мама невесты сразу определила, как она ему угодила. Он замечательно оживился, и весь вечер следил, чтоб я ела и пила. Ещё у меня необычное для данной местности имя, во всяком случае Серёга такого не слышал. Поэтому, как рассказывала невеста, он под диктовку его записал, и потом со шпаргалкой заучивал.

Весь субботний вечер, то есть полночи он мне что-то рассказывал, прислонив к подоконнику на кухне, ему надо было чтоб я почувствовала как я ему нравлюсь. Я пробовала с ним общаться вопросами, спросила должна ли женщина работать. Он меня известил, что без работы скучно. Потом я еще что-то замутила и он задумался.

– Что ты так долго думаешь? Неужели твой ответ имеет такое значение?

– Эти слова будут иметь значение когда мы начнем ссориться.

Ну, как не запомнить такую фразу? Пацан знает, что ему всегда смогут припомнить что он сказал.

Потом его наконец от меня уволокла Наташина мама и мне дали покой. Я даже не помню где меня примостили, но ранним утром я уехала, и в воскресенье пришла на своё первое занятие на кройку и шитьё. То есть на второй день свадьбы я не осталась.

Дружок утром был в шоке, но как-то пережил. Ему же надо было отбывать номер дальше.

Во вторник он явился в Луганск с цветами. Потом неделю было то, что в баскетболе называют «прессинг». Он познакомился со всеми с кем смог: мама, папа, соседи, собака, кошка. На работу ко мне приходил посмотреть, к родителям своим один раз притаскивал на машине отца. И все время рассказывал какой он одинокий, его никто не любит. Но примерно через неделю уехал – отпуск кончился. Это был его первый отпуск.

Я как-то быстро о нем забыла. В прямом смысле забыла, потому что вокруг людей валом. Тем более в бухгалтерии вечно то конец месяца, то начало проверки.

Наша автобаза обслуживала практически все магазины города, там было около 500 автомобилей.

Тут меня ещё начальник планового отдела взялся учить водить автомобиль, потому что я горько пожаловалась на ДОСААФ: меня не хотели брать учиться – нет мест. Раньше на все эти государственные курсы попасть было затруднительно, особенно если у тебя нет автомобиля и цель учебы не определённая. То ли дело мальчики. Их всех ещё в школе учили. Как же! Их ждали ряды самосвалов и комбатовские УАЗы. Так что мальчиков поголовно всех ещё в школе ждал ДОСААФ.

Так вот, прихожу я домой достаточно не рано, а мать говорит что мне звонили и звонили, но она дала мой рабочий телефон. Потом мне и на работе на следующий день радостно улыбаясь говорили что «звонили и звонили». Я в это время по объездной училась водить, пришла домой и до меня наконец дозвонились. Разговор был не длинный. Я спросила:

– Кто это?

– Сергей.

– Какой Сергей?

– Я – Сергей из Москвы!– тут он обиделся.

– А, да, здравствуй.

– Можно я приеду?

Я растерялась, потому что не очень понимала, как я могу ему запретить перемещаться по стране. И сказала: «Можно». Всё. Весь разговор.

Через пять дней он был у меня с квитанцией, что он заказал и оплатил аванс в ресторане и свадьба через четыре дня – двадцать второго ноября. Я о*ла. Это был пипец с квитанцией об оплате.

Ну, что я могу сказать, кроме того что сопротивляться надо было сильнее. Ну, получилось, как получилось. Но жизнь с родителями уже стала напрягать. В этом уже было что то противоестественное: я уже ни где не училась, мне было дискомфортно дома, и на работе не нравилось. Почему бы не уехать, а там посмотрим. Мальчик был рьяный, молоденький, красивенький и как видно крайне инициативный. Про армейский алкоголизм мне тогда было ничего не известно. У меня даже одного знакомого военного не было. И ни одного курсанта тоже в друзьях не значилось.

Мать с одной стороны очень загрустила потому что я уеду, а с другой очень обрадовалась так как у всех её знакомых дочери были замужем, а меня возрастную уже даже и обсуждать перестали. Вот такая катастрофа в душе у женщины – матери двадцати двухлетней дочери эпохи позднего «совка».