Иван Никитчук - Украинский Чапаев. Жизнь и смерть легендарного комдива Николая Щорса

— Прекрасно, — говорил Щорс, — но предупреждаю: в дивизии начальник — я. Все указания давать только через меня.

Однажды инспекция нагрянула в бригаду Боженко. Батько сидел в своем штабном вагоне и беседовал с только что приехавшим из штаба дивизии начснабом Тысленко. Комендант доложил, что прибыла инспекция и просит принять ее.

— А что, Мыкола принимает их? — спросил батько у Тысленко.

— Ну, конечно, — ответил Тысленко.

— Добре. Так и я приму. Пусть идут. Побалакаем, — сказал батько.

Он положил на стол нагайку, закрутил свои пышные усы и, видимо, для пущей важности, закурил сигару.

Вошли несколько военных, судя по внешности — бывшие царские офицеры.

— Сидайте, — сказал Боженко, — дужэ радый вас бачыты.

Вошедшие покрутили головами, отыскивая, на что бы можно было сесть, но ничего подходящего для этого не обнаружили.

— Сидайте, сидайте! — настойчиво предлагал батько, окутанный клубами сигарного дыма.

Представившись, старший из инспекторов сообщил, что он должен прежде всего ознакомиться с личным составом бригады.

— Придется начать с вас, товарищ комбриг.

— Пытайте, — согласился батько.

Разговор происходил в таком духе:

— Ваше образование?

— Брехать не буду, что шибко важное. Ниже среднего.

— Но все-таки? Где учились?

— У дьячка. Щэ як подпаском був. Пидписуваться у нього навчився.

— А ваше военное образование?

— Тоже пониже среднего. Просто сказать — царский каземат.

— Простите, но я не понимаю: при чем здесь каземат?

— А так нас же, арестантив, в каземати на прогулку строем гонялы, пид команду: тут я и навчывся командувать.

Старший инспектор пожал плечами.

— Ну, а как, товарищ Боженко, вам не трудно командовать бригадой, не имея более серьезной подготовки?

— Спытайте у Мыколы, вин вам скажэ, — сказал батько и, наклонившись к Тысленко, спросил шепотом:

— Нэ вжэ ж у Мыколы така ж история?

Тысленко кивнул.

Боженко взял нагайку и, ударив ею два раза по столу, вызвал коменданта.

— Причепить вагон инспекторив до мого состава. Через пять хвылын дайте отправление.

Инспекторы растерянно переглянулись.

— Куда, товарищ Боженко?

— На передовые позиции, — сказал батько, играя нагайкой.

Старший инспектор пытался что-то возразить.

— Як я сказав, так и будэ. Побачытэ сами, як я командую… Я вас прикреплю до батальонив. А як жыви останетесь, побалакаем щэ.

Когда перепуганные инспекторы вышли, Тысленко сказал:

— Смотри, батько, Мыкола осерчает.

Боженко серьезно взволновался:

— Да ну? Не брешешь?

— Факт. Осерчает.

— Що ж мени робыты?

— Отмени приказ.

— Ой, як не хочеться!.. Але прийдеться.

Боженко опять вызвал коменданта.

— Приказ одминяю. Хай идуть куды вгодно, а паровоза не давать. — Батько хитро улыбнулся. — Тут вжэ Мыкола до мэнэ не причэпыться. Вин сам паровоза цым господам не дае.

Тысленко понял, на что намекает батько. В Житомире был такой случай.

Щорс, занятый подготовкой боевой операции, получил телеграмму из Бердичева от инспекции с требованием прислать ей паровоз.

— Выясните состав инспекции и доложите мне, — приказал Щорс своему начальнику штаба.

Оказалось, что инспекция следует в трех классных вагонах, состоит из восемнадцати бывших офицеров и возглавляет ее известный Щорсу бывший царский генерал.

— Коммунисты есть? — спросил Щорс.

— Один, состоящий при генерале, — доложил начальник штаба, разговаривавший с Бердичевом по прямому проводу.

Щорс зло рассмеялся:

— Один коммунист, состоящий при генерале?.. Между прочим, это его политика, он генералам доверяет больше, чем нам.

Все знали, что под «его политикой» Щорс подразумевает «политику» Троцкого, чье имя было ему ненавистно.

— Как же быть? — спросил начштаба.

— Пошлите телеграмму: «Паровозы нужны для выполнения боевой операции. Свободных нет».

Передышка оборвалась. 1-я Украинская дивизия, обновленная, увеличенная вполовину, в начале июня встала по старой русско-австрийской границе.

Весенними боями была освобождена от петлюровцев почти вся Правобережная Украина.

Не такими мирными, как виделись издали, оказались синие гребни Карпат.

Выступил польский корпус генерала Галлера. Формировался он во Франции, со времен мировой войны, из пленных поляков, в нем до 50 тысяч штыков. Солдаты хорошо обучены, одеты, обуты.

Поднял голову и Петлюра…

Штабной вестовой застал Щорса в губкоме. Член Волынского губернского комитета партии, Николай Щорс, помимо военных и политических, разрешал вороха вопросов хозяйственных. В разгаре весна, с окончанием сева навалились заботы иные. Отнимали много времени комиссии по наделу земли, приходилось выезжать и в села, помогать местным властям налаживать новую жизнь.