Александр Любимов, Иван Демидов, Александр Пономарев, Владимир Молчанов – это люди, рядом с которыми прошла большая часть моей жизни.
Это Ирина Червакова, Александр Полещук, Владимир Егоров, с которыми мы знакомы со времен комсомольской молодости. Это Виталий Игнатенко – он был вице-премьером Правительства РФ, гендиректором ТАСС.
В моей деревне Протасово растет уральская рябина. Ее маленьким саженцем подарил мне Игорь Мишин – тот самый, что основал независимый 4-й канал в Екатеринбурге. Он не имел отношения к телевидению: торговал древесиной, а после – открыл сеть видеосалонов. Но его увлекло телевидение – и 4-й канал Екатеринбурга стал эталоном для многих. Сейчас Игорь Мишин руководит видеопроектами в крупной компании МТС, он известный в России кино– и телепродюсер.
Бывший связист Андрей Григорьев построил в Казани телевышку для своего ТВ-канала. Сейчас он владелец крупного регионального медиахолдинга, куда входит и ТВ-канал, и радио, и газета, и даже компания по строительству телевышек.
Михаил Микшис первым провел в Сочи кабельное телевидение, основал местную независимую телекомпанию… таких людей, открывавших тогда собственные ТВ-каналы, – десятки. Когда я в 1994 году стал президентом Национальной ассоциации телерадиовещателей (в те времена она называлась по-другому), то увидел, как много в нашей стране фанатов телевидения, причем – высокопрофессиональных фанатов. И как непросто складываются у них судьбы.
Кстати, стать президентом НАТ мне предложил новосибирский журналист и медиаменеджер Яков Лондон. И его судьба очень показательна для тех, чей профессиональный расцвет пришелся на 90-е годы. Талантливый журналист, он в 1998 году пережил покушение. Шесть пуль. Одна из них пробила позвоночник. Яков выжил. В 2002 году получил премию ТЭФИ. Но до конца жизни передвигался лишь на инвалидной коляске.
В числе моих друзей – и люди, с которыми мы познакомились на тропе познания человека и мира и, что важнее всего, – души человеческой.
Это Станислав Гроф – родоначальник трансперсональной психологии. Ему в 2021 году исполняется 90 лет, но он активно работает в США. Это Владимир Майков – виднейший представитель трансперсонального сообщества в России, ученик Грофа. Это суфий Сергей Москалев.
Очень многие и очень разные люди – мои друзья. И в этом кругу мне интересно и радостно жить.
Но самое главное – у меня замечательная жена. Я никогда не говорил об этом вслух, но сегодня должен сказать – очень многим в жизни я обязан ей. Она терпит меня уже более 50 лет. Любит и терпит. А я очень непростой человек в браке. Но у жены хватило сил, чтобы жить со мной так долго.
У нас замечательные дети – Миша и Юля, чудесные внуки.
Я не знаю, сколько мне еще отмерено, но стараюсь прожить оставшиеся годы с чувством собственного достоинства и с ощущением, что моя жизнь была не бесполезной. Какой она была? Об этом – моя книга.
Я благодарен всем, кто помог мне ее написать: друзья, и ваши советы, и ваша критика были бесценны. Кроме того, благодарю Светлану Иконникову, которая помогла мне с литературной обработкой книги.
Это был обычный самаркандский двор. Его окружали дома: один на две семьи, другой – на три, третий – на одну. А внутри домов был он – двор. Центр, куда стекались все дети, слухи, разговоры.
Из нашего двора выносили гроб с телом моего дедушки. Осторожно поставили на грузовик, опустили у машины борта. Традиция Самарканда: всех покойников везли на кладбище в открытых гробах (желающие могли посмотреть на усопшего) на грузовиках с откидными бортами. У изголовья сажали маленьких внуков.
Меня, семилетнего, тоже посадили возле гроба. Я смотрел на лицо дедушки – совсем не такое, каким было в жизни. Смотрел по сторонам. И чувствовал, как на меня смотрят сотни глаз.
Похороны в Самарканде становились культурным событием: грузовик, украшенный лентами и цветами гроб, оркестр, играющий траурный марш Шопена… На них собирались, как на шоу.
Процессия шла через весь город и завершала свой ход на улице Коммунистической, упирающейся в кладбище. Но пока мы двигались по улицам, меня охватило чувство, которому не найти определения, пожалуй, ни в одном языке мира. Это был заполняющий душу восторг: я чувствовал, что стал центром внимания, что на меня смотрят, мне сочувствуют. И в то же время – леденящий ужас непонятного происхождения.
Я случайно коснулся лба дедушки – и отдернул руку. Его лоб был холодным. Намного холоднее моей руки, холоднее воздуха… Его лоб был холоднее льда. Таинство смерти… В тот момент я почувствовал: в теле, которое лежит в гробу, больше нет моего дедушки. Но значит, где-то в другом месте он есть!
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу