Марк Элиот - Клинт Иствуд. Последний ковбой. Биография

К тому времени сравнение Иствуда с Бронсоном стало делом обычным. Вот, например, что писал журнал Hollywood Studio:

«В современном обществе, изобилующем насилием, в атмосфере все возрастающей беспомощности Клинт Иствуд и Чарльз Бронсон удовлетворяют насущную психологическую потребность киноманов всего мира, демонстрируя им героев вестернов, которые способны в одиночку одолеть враждебные силы и доказать, что и один человек может иметь значение в нашем беспокойном и бурном мире… Именно эти два образа из вестернов вспоминаются, когда речь заходит о синдроме немногословного одиночки».

Рейнольдса и Бронсона захватила идея о том, что они являются знаковыми фигурами, но Клинт избежал этого соблазна. И если Рейнольдс позволил себе принять свой образ, раздутый публикацией Шикела в Time, то Клинт держался от него подальше.

Вместо этого для оценки своей творческой деятельности он обратился к Локк. Из всех женщин, с которыми он встречался, она выделялась одним важным аспектом. Она была молодой, белокурой, весьма неопытной (по крайней мере, он в это верил) и, возможно, даже немного покорной, но вместе с тем она обладала спокойствием и глубоким пониманием, что не вязалось с ее сельскими южными корнями. Она была актрисой до мозга костей, и пока критики, оглядываясь по сторонам, пытались выяснить, кто такой Клинт Иствуд и каково значение его личной привлекательности, сам он уже знал, что единственным человеком, кто его действительно понял, была Сондра Локк.

Некоторые из критиков хотели сделать из Клинта реинкарнацию «великого американского героя», оригинал которого был утерян при позорном поражении страны во Вьетнаме. Клинт был более чем счастлив позволить им сделать это и возложил прославление своего экранного героизма на самозваных критиков-всезнаек вроде Ричарда Шикела. Сам же Клинт был слишком занят, пытаясь сбалансировать свою личную жизнь между тем, что ему было нужно (домашний уют, жена вроде Мэгги, дети, большой дом в Кармеле), и тем, что хотелось иметь: женщину наподобие Сондры Локк, которая могла бы скрыться ото всех вместе с ним, понимала бы его и могла бы привести туда, где не было никаких других женщин. Впервые со времени женитьбы он не стал сначала переживать по поводу случившегося, а потом убегать домой к жене.

Именно Локк, по ее собственным словам, убедила Клинта после выхода ленты «Сквозь строй» сделать разворот на 180 градусов и снять фильм «Как ни крути – проиграешь». Для нее (а затем и для Клинта) это был идеальный ответ всем, кто настаивал на том, что он остается главным американским кинематографическим героем. Именно Локк указала Клинту на то, что во всех снятых им фильмах (за случайными исключениями вроде лент «Там, где гнездятся орлы», «Герои Келли» и «Санкция на пике Эйгера») он создал, по сути дела, всего лишь двух знаковых персонажей, которые затем снова и снова присутствовали в его фильмах. Человек без имени, появившийся в трех спагетти-вестернах Леоне, был так или иначе отражен в большинстве последующих вестернов, в том числе в лентах «Вздерни их повыше», «Два мула для сестры Сары», «Джо Кидд», «Наездник с высоких равнин» и «Джоси Уэйлс – человек вне закона». Все эти персонажи, включая Человека без имени, представляли собой антигероев времен войны во Вьетнаме, людей, которые выступали против истеблишмента, главным образом потому, что сам истеблишмент контролировался преступниками – и именно это делало из аутсайдеров героев. Другой великой экранной личностью, созданной Клинтом, был Грязный Гарри, в некотором смысле – современная версия Человека без имени. Эти герои (и их варианты) не были рыцарями в потускневших доспехах, они просто сами были «потускневшими» – и это сделало их уникальными. Предлагая снять фильм «Как ни крути – проиграешь», Локк тем самым стремилась расширить «царство Клинта» и удовлетворить потребность общества на сдвиг тематики в духе культуры послевоенного времени.

Она была совершенно права, и он понимал это. На подходе к своему пятидесятилетию он был более чем готов обменять свою мантию Джона Уэйна на одеяние вроде того, что носил Бёрт Рейнольдс. (С 1972 года Рейнольдс занимал в опросах популярности более высокие места, чем Дюк Эллингтон, и теперь грозил обойти самого Клинта [89] Основное различие между Уэйном и Клинтом заключалось в том, что фильмы Уэйна сознательно пропагандировали «суперпатриотизм» – примерно так, как это делали Дэвид Миллер в «Летающих тиграх» (1942) или сам Уэйн в своем опусе о войне во Вьетнаме «Зеленые береты» (1968). Клинт в своих фильмах предпочитал исследовать недостатки отдельных персонажей, а не посылать зрителю простые и явные патриотические месседжи. Безусловно, оба актера (и режиссера) достигали схожих результатов – можно сказать, что «Грязный Гарри» был более политическим фильмом, чем «Зеленые береты». Но как художественные явления эти фильмы, вынутые из их социального контекста, отражают совершенно разные творческие идеи и подходы и дают разные художественные результаты. .)