Чарльз Р Кросс - Тяжелее небес. Жизнь и смерть Курта Кобейна, о которых вы ничего не знали прежде [litres]

Однако большая часть ярости была обращена внутрь. Если и была какая-то основная тема в его сочинениях той осенью, так это ненависть к самому себе. Он воображал себя «плохим», «ущербным», «больным». Одна страница рассказывала сумасшедшую историю, совершенно фантастическую, о том, как он любил пинать ноги пожилых женщин, потому что «к этим лодыжкам прикреплена пластиковая бутылка с мочой и трубка, ведущая в старое изношенное мускулистое влагалище; желтая жижа разлетается повсюду». Затем он искал «50-летних педиков, у которых та же мышечная недостаточность, но в другой полости… Я пинаю их резиновое белье, и коричневое вещество впитывается в их бежевые брюки». Но эта тревожная история в конечном счете превращается в насилие над автором: «Затем люди без особых фетишей пинают меня по всему телу и голове и смотрят, как красное дерьмо брызжет, и бежит, и впитывается в мои синие джинсы и белую рубашку». История кончилась тем, что он несколько раз написал: «Я плохой», а потом двадцать раз большими буквами, размером с те, которыми он расписывал баллончиком с краской стены Абердина: «Я, Я, Я» – пока наконец у него не кончилось место, заполнив каждый дюйм страницы. Курт написал это с таким нажимом, что перо прошло сквозь бумагу. Он не делал никаких попыток скрыть эти истории, наоборот, его дневники валялись раскрытыми по всей квартире. Дженнифер Финч начала встречаться с Гролом и, прочитав кое-какие записи, оставленные на кухонном столе, уловила его страдания. «Я беспокоилась о Курте, – вспоминала она. – Он просто вышел из-под контроля».

Ненависть, которую Курт испытывал к другим, была слабой по сравнению с той жестокостью, которой он описывал себя. Тема самоубийства поднималась неоднократно. Одна обличительная речь подробно описывала, как он мог превратиться в «Хелен Келлер, проколов себе уши ножом, а затем вырезав свою гортань». Курт неоднократно фантазировал о рае и аде. И те и другие принимали идею духовности как спасение после смерти, но столь же часто искренне отвергали ее. «Если ты хочешь узнать, что такое загробная жизнь, – размышлял он, – тогда надень парашют, сядь в самолет, вколи себе в вены изрядную дозу и сразу же после этого выпей закиси азота, а затем прыгни или подожги себя».

Ко второй неделе ноября 1990 года в дневниках Курта появился новый персонаж, и эта фигура вскоре войдет почти в каждый образ, песню или рассказ. Он намеренно писал ее имя с ошибкой и тем самым даровал ему собственную жизнь. Как ни странно, он наделил ее женским обликом, но с тех пор как она стала его великой любовью той осенью и даже заставила его блевать, как и Тоби, в этом гендерном выборе была некая справедливость. Он называл это «героиней».

«Героиня», извращенное Куртом название наркотика, впервые появилось в его грубых комиксах еще в восьмом классе. Когда он рос, очарованный рок-н-роллом, он прекрасно знал, что многие музыканты, которых он боготворил, стали жертвами злоупотребления наркотиками. И хотя он пристрастился к курению, часто много пил и, как известно, вдыхал пары со дна банок из-под крема для бритья, он поклялся, что его никогда не постигнет подобная участь. В 1987 году, во время одного из очистительных периодов трезвости Курта, он отчитал Джесси Рида, когда его друг предложил попробовать тяжелые наркотики. «Курт после этого даже не общался со мной, – вспоминал Джесси. – Я пытался найти наркотик, который никогда не пробовал, так же как и Курт, и он прочитал мне лекцию: «Почему ты хочешь покончить с собой? Почему ты так сильно хочешь умереть?» В своей личной истории о наркотиках, которую он сочинил позже, Курт писал, что впервые попробовал внутривенные наркотики в Абердине в конце восьмидесятых. Его друзья отрицают это, поскольку в то время он панически боялся игл, и таких веществ в его окружении не водилось. В Абердине он иногда принимал наркотик, который выдавался по рецепту. Возможно, он романтизировал и преувеличивал этот опиат, вспоминая о нем позже.

К осени 1990 года, убитый горем из-за расставания с Тоби, Курт мог бы задать себе те же вопросы, что задавал раньше Джесси. В начале ноября он преодолел свой страх перед иглами и впервые сделал инъекцию вместе со своим другом в Олимпии. Курт обнаружил, что эйфорический эффект препарата помог ему временно избавиться от боли в сердце и желудке.