Чарльз Р Кросс - Тяжелее небес. Жизнь и смерть Курта Кобейна, о которых вы ничего не знали прежде [litres]

Направляясь на восток, к Среднему Западу и Техасу, они играли для постепенно уменьшающейся аудитории. Некоторые из них были совсем крошечными, около дюжины человек, в основном музыканты, которые пошли бы на концерт абсолютно любой группы. «Мы оценивали наши выступления не столько по количеству присутствующих, – вспоминал Чэд, – сколько по тому, что говорили люди. И многие говорили, что мы им нравимся». Nirvana совершенствовалась в выступлении вживую, завоевывая аудиторию, которая не была знакома с ними. Как и Velvet Underground до них, Nirvana скоро поймет, что аудитория всего из тысячи музыкантов более влиятельна, чем 10 000 случайных поклонников. Когда это было возможно, они связывались с другими панк-группами, с которыми были знакомы, чтобы переночевать у них, и эти личные связи были столь же важны для поднятия их духа, как и для шоу. В Денвере они остановились у Джона Робинсона из Fluid, который уже успел заметить робость Курта. «Все сидели на кухне и ели, радуясь домашней еде, – сказал Робинсон. – Я спросил Криста, где Курт. Он сказал: «О, не беспокойся о нем, он всегда куда-нибудь уходит». Мой дом был не таким уж большим, поэтому я пошел его искать и нашел в комнате моей дочери с выключенным светом, уставившимся в пустоту».

Проезжая Чикаго, Курт купил на гаражной распродаже большое распятие – вероятно, это был первый религиозный артефакт, который он не украл. Курт высовывал распятие из окна фургона, тряс им перед прохожими и, проезжая, фотографировал выражение их лиц. Всякий раз, когда Курт оказывался на пассажирском сиденье фургона, он держал распятие в руке, как будто это было какое-то оружие, которое могло понадобиться ему в любой момент.

Много ночей группа спала в фургоне или располагалась лагерем на обочине дороги, так что уединение для них было большой редкостью. Они изо всех сил старались найти достаточно денег на бензин и еду, поэтому о том, чтобы остановиться в мотеле, не могло быть и речи. Бензин они могли купить только тогда, когда продавали достаточное количество футболок – футболки с надписью «Занимаемся Аналом» спасали тур. Однажды вечером в Вашингтоне, округ Колумбия, они приехали поздно и остановили фургон за заправочной станцией, планируя там поспать. Было слишком жарко, чтобы спать в фургоне, поэтому все они спали снаружи, на том, что, по их мнению, было травяной полоской в жилом районе. На следующее утро они обнаружили, что разбили лагерь прямо на разделительной полосе.

«Обычно у нас был выбор – купить еду или бензин, и нам приходилось выбирать бензин, – вспоминал Джейсон. – Большинство из нас неплохо справлялись с подобными трудностями, но Курт ненавидел это. Его организм казался слабым. Он легко мог заболеть. А когда Курт болел, это делало несчастными всех». Состояние желудка Курта резко ухудшилось в дороге, возможно, из-за того, что он редко ел, и к тому же постоянно простужался. Даже летом. Его проблемы со здоровьем не были вызваны халатным отношением; в течение 1989 года Курт был самым заботящимся о своем здоровье участником группы, редко пил и даже не позволял своим коллегам курить рядом с ним из страха потерять свои вокальные способности.

Когда группа добралась до Джамайка Плейн, штат Массачусетс, они остановились в доме фотографа Дж. Дж. Гонсон и ее бойфренда Слагго из группы Hullabaloo. Выступление группы тем вечером в Green Street Station было одним из немногих случаев, когда Курт играл без гитары: накануне вечером он сломал свой инструмент. Курт злился из-за гитары, тосковал по дому и настолько сильно мучился из-за болей в животе, что пил клубничный Quik [114] Товарный знак шоколадного или клубничного сиропа. , чтобы снять воспаление. После шоу Курт позвонил Трейси и сказал, что хочет вернуться домой. На следующее утро Гонсон сфотографировала группу, спящую на полу: они все спали на одном матрасе, а Курт и Крист всю ночь прижимались друг к другу, как два щенка.

У Sluggo на стене висела сломанная гитара, и Курт спросил, можно ли ее взять. «Гриф не сломан, так что я смогу ее починить», – заметил Курт. Он подарил Sluggo старую гитару Mustang, первым делом подписав ее: «Йоу, Sluggo, спасибо за обмен. Если рок-н-ролл запретят, то брось меня на хрен в тюрьму». Он подписал ее Nirvana, думая, что его собственный автограф ничего не значит.

Позже в тот же день Курт создал новую гитару. Она была собрана по кусочкам, как чудовище Франкенштейна, как раз к их следующему концерту, который сам по себе был чем-то вроде ужастика. Они согласились играть на студенческой вечеринке в Массачусетском технологическом институте, потому что там платили больше, чем на клубных концертах. Перед началом шоу Курт лег на бильярдный стол и стал дрыгать ногами, как двухлетний ребенок в припадке, крича: «Я не играю! Это глупо. Мы выше всего этого. Мы зря теряем время». Его истерика утихла только тогда, когда Крист сказал ему, что если не состоится концерт, то у них не хватит денег на бензин, чтобы добраться домой. Словно назло публике, группа отыграла энергичное шоу, хотя Крист разобрал табличку, на которой костями было написано название студенческого братства, и отдал эти кости зрителям. Члены братства настояли, чтобы Крист извинился и починил все. Новоселич никогда не отказывался от драки, даже если понимал, что у него нет шансов, но в этот раз Крист робко схватил микрофон, попросил публику вернуть кости и сказал, что сожалеет. Аудитория братства в конечном итоге полюбила это шоу.