Юрий Власов - Красные валеты. Как воспитывали чемпионов

“Мне нужен мир, он мне нужен абсолютно, во что бы то ни стало. Спасите только честь”.

Лористон немедленно отправился к русским аванпостам.

Вопрос о приёме Лористона и, главное, о предстоящем разговоре с ним был решён Кутузовым без всяких признаков колебаний, и только злобствовавший на Кутузова английский обер-шпион Роберт Вильсон (представитель Англии при Русской армии, следивший за тем, чтобы Русская армия исправно проливала свою кровь. — Ю.В .) мог подозревать Кутузова, что тот хочет, встретившись на аванпостах с глазу на глаз с Лористоном, войти с французами в мирные переговоры, без ведома и против воли царя и его союзников (Англии).

Мы уже знаем по всем свидетельствам и по словам самого Кутузова, сказанным перед сражением под Красным французскому военнопленному Пюибюску, что главнокомандующий делал всё возможное, чтобы подольше задержать Наполеона в Москве. Поэтому он нашёл вполне целесообразным не только весьма вежливо принять Лористона, но и обещать ему отправить императору Александру всё, что ему передаст Лористон. Это обеспечило, прежде всего, долгую проволочку (а, стало быть, губительный голод и морозы для французов. — Ю.В .).

Пустить самого Лористона в Петербург Кутузов решительно отказался.

По существу же, ответ Кутузова не мог вызывать никаких недоразумений: никакой речи о мире с Наполеоном в данный момент быть не могло. На жалобы Лористона относительно обхождения русских крестьян с французами, попадавшими в их руки, фельдмаршал ответил, что русский народ “отплачивает французам той монетой, какой должно платить вторгнувшейся орде татар под командой Чингисхана”. Эта мысль была повторена (она очень коробила, скорее даже оскорбляла европейски воспитанного французского генерала. — Ю.В .).

Доклад вернувшегося от Кутузова в Кремль генерала Лористона показал Наполеону, что надежды на компромиссный мир беспочвенны. Но мир был абсолютно невозможен — более невозможен, чем когда бы то ни было, — уже тогда, когда кутузовские полки 2 (14) сентября покидали Москву…

Отступающая Русская армия по ночам видела громадное зарево горящей старой столицы, и Кутузов глядел и глядел на него. У фельдмаршала с гневом и болью вырывались изредка на этом пути обеты отмщения. Его сердце билось в унисон с сердцем Русской армии…

Отойдя от Москвы и искуснейшим манёвром дезориентировав французов, оторвавшись от конницы Мюрата и направив её на Рязанскую дорогу, Кутузов повернул на Тульскую, оттуда на Калужскую дорогу и вышел к тарутинской позиции, где и расположился лагерем» ( Тарле Е. В . Сочинения. — М.: Академия наук СССР, 1959. Т. VII. С. 796–797. Текст выделен мной. — Ю.В .).

А погодя русские взяли всё это европейское воинство вместе с их «блистающим всеми оттенками гениальности» вождём-корсиканцем и «мордой да в говно!» — так изволил выразиться светлейший князь Михайло Кутузов …

Покровский Михаил Николаевич (1868–1932 ) — выпускник МГУ, историк, академик с 1929 года, партийный и государственный деятель, автор множества работ. С 1902 года последовал запрет на чтения им лекций как на женских педагогических курсах, так и в средних учебных заведениях. В апреле 1905 года Михаил Покровский вступил в РСДРП (б), познакомился с Лениным , участвовал в Московском вооружённом восстании, которое, как мы знаем, во многом оказалось устроено на средства американского банкира еврея Якова Шиффа . В 1909 году Покровский вынужденно отъехал во Францию. В 1-ю мировую войну занял позорную ленинскую «пораженческую» позицию. После Февральского переворота вернулся в Россию, участвовал в Московском вооружённом восстании. С мая 1918-го и до конца жизни — заместитель наркома (министра) просвещения, перестраивал школу на советский лад. Редактировал ряд журналов, обладая редким литературным дарованием. Его исторические взгляды вызвали большую и разноречивую литературу. Сложно перечислить все участки деятельности столь крупного учёного и партийного деятеля. Этот человек сам по себе являл целый мир.

Чернышевский Николай Гаврилович (1828–1889) — русский революционер, публицист, философ-материалист, вождь революционно-демократического движения, родился и умер в Саратове, где в гимназии преподавал русскую словесность (прядь его рыжеватых волос я видел в Саратовском доме-музее. — Ю.В .). В Петербурге с 1853 года он сотрудничает в «Отечественных записках» и «Современнике». С 1859 года начинает готовить читателя к мысли о возможности крестьянского возмущения. В том же году Чернышевский ездил в Лондон для встречи с Герценом . В 1862 году Николай Гаврилович был заточён в Петропавловскую крепость, где сочинил роман «Что делать?». В 1864 году подвергается гражданской казни и ссылается на Александровский завод на каторгу, однако ни на каких работах не использовался. Уже будучи на воле, Чернышевский с гордостью подчёркивал, что его содержали «как военнопленного». Он стал воспитателем и вождём многих поколений революционеров. Романом «Что делать?» увлекался впоследствии казнённый старший брат Ленина Александр . Сам же Владимир Ленин считал роман исключительной, замечательной книгой — книгой вне критики. Чернышевский обладал редкими знаниями, его по праву можно было назвать энциклопедически образованным человеком.