Анатолий Терещенко - Записки опера,или Оборотни из военной разведки

Часто люди задают вопрос: чем же отличается шпион от разведчика? На этот вопрос когда-то точно ответил Курт Зингер, американский исследователь «полей сражений на невидимых фронтах». В частности, он сказал: «Все вражеские агенты — это шпионы, все наши — разведчики». Так же часто рассуждаем и мы… только с обратным знаком.

Не столько от власти, сколько от самого народа зависит качество нашей жизни сегодня и в будущем. Именно народ должен нанимать власть и не просить, а жестко требовать от нее положительной отдачи. Работать на это должны мы все, чтобы могли честно сказать словами А. Твардовского

Только так мы можем выстоять в годину тяжелейших испытаний, выпавших на плечи униженной Отчизны, разрубленной недалекими политиканами-нехристями на кровоточащие куски и ввергнутой в экономический хаос.

Выстоять во имя будущего Великой Родины — добрая и значимая цель!

Служба в армии во все времена была почетна и престижна. Недаром девчата еще недавно косились с недоверием на тех, кого не брали в армию. В период же ельцинского безвременья, к сожалению, оценки ратного труда поменялись с точностью до наоборот. Армия по вине политиканов находилась на заклании. Офицер по зарплате сравнялся с дворником!!! Слава богу, сегодня вектор заботы о защитниках Родины развернут в нужном направлении.

А не позорно, что еще не так давно народ едва отстоял у правящей «Единой России» свое Знамя Победы, когда выяснилось, что чинуши из слуг народа замыслили заменить более двух тысяч боевых знамен некими пестрыми флажками с орлами, крестами, «рыночным гламуром». Видите ли, им не понравились символы Победного Стяга — Звезда с Серпом и Молотом! Но победители присягали на верность Родине и Народу в минувшую войну именно этому Знамени. Они еще живы, а потому получается, что власть плюнула в их сторону. Правда, скоро чиновники-либералы поняли, что с символами, окропленными кровью павших защитников России, шутить опасно. Что ж ветераны для «слуг»-миллиардеров — это уже отработанный материал…

Жарким июньским днем 1963 года, отслужив три года срочной службы и оставив ставшим родным полк во Львове, Николай Стороженко прибыл в Москву для сдачи вступительных экзаменов в Высшую школу КГБ при СМ СССР. До службы бредил небом — хотел стать летчиком. Непременно истребителем. Зачитывался книгами о героях-летчиках, строил и поднимал в небо модели самолетов. Все его ученические тетради и учебники были изрисованы винтокрылыми машинами. Пришло время, подал документы в училище ВВС, но заболел. Пока находился в больнице, завершились вступительные экзамены. Пришлось поступить в педучилище на отделение физического воспитания, благо с детства он увлекался спортивной гимнастикой — готовился к профессии летчика: свободно крутил «солнышко» на перекладине, почти держал «крест» на кольцах, освоил акробатическую связку — «рондат — фляк — сальто».

А ведь в провинциальном городке Сарны, затерявшемся в болотистом Полесье, где он рос, не было ни тренеров, ни хороших снарядов, ни спортивных залов. Ребята — любители этого вида спорта — сами добывали программы, переписывали их в блокноты и самостоятельно разучивали гимнастические элементы и связки.

С этим багажом, на уровне второго спортивного разряда, Николай поступил в училище. Кумирами той поры для него были Виктор Чукарин, Валентин Муратов, Альберт Азарян, Борис Шахлин и другие прославленные мастера гимнастического многоборья. Фотографии этих спортсменов красовались на стенах комнаты в общежитии, на крышках картонных чемоданчиков с металлическими уголками, заполняли листы фотоальбомов. Гимнастике он даже посвятил несколько юношеских стихотворений.

Николай и в армии продолжал заниматься этим видом спорта. Здесь же познакомился со старшим лейтенантом Ищенко, офицером-перворазрядником по акробатике. Он оказался особистом — сотрудником Особого отдела КГБ в Прикарпатском военном округе (ПрикВО), к тому же земляком. Молодежь завидовала его мастерству в прыжках. На одной из тренировок офицер спросил неожиданно:

— Коля, когда у тебя заканчивается служба? Какие планы?