Можно было организовать либо инфаркт миокарда, либо инсульт, либо кетоацидотическую кому при сахарном диабете. Но инфаркт и инсульт оставляют следы. А вот кома может пройти бесследно, тем более, что диабет и вправду был.
Подготовка началась загодя.
Коррупционер постоянно обращался в санчасть с повышенным сахаром. В санчасти своего эндокринолога не было, поэтому инсулин никто назначать не решался. А гликированный гемоглобин там тоже не делали, ограничивались обычной глюкометрией. Цифры были повышенные, но не зашкаливающие.
Заключенные имеют право на ежегодный отпуск, а если работают – то даже на оплачиваемый, но не факт, что в данном случае его бы предоставили с выездом за пределы зоны. Право – это не обязанность. Поэтому старенькую маму нашего героя Пингвин вывезла якобы с инсультом в больницу к своим друзьям. Старушку поместили в реанимацию, заведующему отвалили кучу денег так, чтобы хватило и на персонал. Сотрудникам сказали, что бабушке надо отлежаться, поэтому все обрадовались.
А в Мордовию полетела заверенная телеграмма, что мама при смерти.
Ну, что ж – причина уважительная. «Хозяин» подписал разрешение на краткосрочный отпуск.
У ворот несчастного сына встречал «Мерседес» его подруги. До Москвы ехать несколько часов, но ехали дольше. В селении Умет поели шашлыков, а потом завернули в мотель, где несколько часов предавались любви.
Однако надо было ехать.
На следующий день, чинно отметившись в милиции, сын поспешил к маме. Конечно, он зашел и к зав. реанимацией, откуда вышел с посеревшим лицом. Если кто и следил за ним, то никакого сомнения не возникало – маме осталось жить считанные дни, а может, и часы.
Мобильники тогда уже существовали, хотя были далеко не у всех. Но у друзей нашего героя они были. И у подруги был, конечно. С ее мобильника он обзванивал друзей и рассказывал, как плохо маме, и что же делать, если она умрет. Слух пошел по Москве.
На следующее утро «Мерседес» опять подъехал к больнице. Сын поднялся к маме. Мама была жива. Но заведующий обратил внимание на нездоровый цвет лица сына. Давление было повышенным, но доктор решил проверить сахар и вызвал лаборанта. Пришла девочка, взяла кровь. Сахар был 19 ммоль/л (норма – до 5.5). Доктор предложил положить пациента в больницу, но тот отказался. Зато попросил справочку. Справочку дали.
На следующий день подруга набрала 03. Повод к вызову – «потеря сознания, диабет». Приехала «скорая».
Это была совершенно обычная «Скорая». С совершенно обычными врачом и фельдшером. Совсем с другой подстанции, нежели та, где работала Пингвин. Глюкометров на «скорой» тогда не было, зато были тест-полоски. Доктор померил сахар – он был под 30. Пациент сидел в кресле и шумно дышал. От него ощутимо пахло ацетоном.
Необычным в этом вызове было только то, что на бригаду он был назначен не обычным диспетчером направления, а старшим диспетчером. Но это могло заинтересовать только очень хорошо искушенного в скоропомощной «кухне» человека…
«Кетоацидотическая кома» – констатировал врач. На самом деле, конечно, это состояние комой называть нельзя – по уровню сознания это оглушение или сопор, а по жизни его называют прекомой, но термин «кома» в этом случае укоренился.
Фельдшерица поставила капельницу с физраствором и запросила место в отделе госпитализации. Она очень настаивала, чтобы дали определенную больницу, где реально была хорошая эндокринология (и это была совсем не та больница, где была мама героя). Она даже сказала, что это высокий чин МВД, поэтому место ей дали.
Пациента под руки вывели в машину, однако там доктор повел себя несколько необычно. Он вынул из кармана набранный шприц и вонзил иглу в резинку капельницы. Пациент захрапел.
В больнице бригада быстро проследовала в реанимацию. Ее встречал сам завотделением.
– Привезли? – он назвал фамилию, но так тихо, что слышал только врач «скорой».
– Да.
– Кладите на левую койку.
Пациента завезли в маленькую палату, положили на левую койку и подключили к монитору. Бригада уехала.
В палате появилась медсестра. В отличие от своих товарок, бегающих по реанимационному залу, она сидела в палате, почти не выходя. Пациенту делались уколы, ставились капельницы. Но он продолжал храпеть, не приходя в сознание.
Иногда сестра выходила из палаты и подходила к другим пациентам. Чаще всего это были больные сахарным диабетом в коме. Она помогала своим подружкам брать у них кровь из вены.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу