Ник Мейсон - Наизнанку. Личная история Pink Floyd

В Помпеях. Летать я тогда боялся до смерти, однако уже носил летные солнцезащитные очки и часы.

К концу 1971 года стало казаться, что летаргия, в которую я погрузился, постепенно начинает проходить. Роджер в интервью журналу «Мелоди мейкер» по-прежнему ссылался на «общее ощущение, и определенно очень тяжелое ощущение лично у меня, что мы кошмарным образом пустили дело на самотек, наплевательски к нему относимся, и это уже сводит меня с ума». Наши очередные гастроли по Британии Роджер рассматривал как «дополнительный напряг, потому что до девятнадцатого января – или когда там начинается тур – все равно нет времени хоть что-то довести до ума. Создать час по-настоящему хорошей музыки очень трудно». Трудно, да, но Роджер хотя бы на это настроился. Он уже прикинул очертания нового альбома. У него имелись кое-какие идеи, несколько песен на стадии развития (у «Time» был куплет и припев, хотя пока не появилось текста). Кроме того, Роджер создал необычный басовый рифф на семь восьмых, вроде бы весьма радикальный.

Дискуссия, из которой на свет явился альбом «The Dark Side of the Moon», состоялась на собрании группы за кухонным столом у меня дома на Сент-Огастин-роуд в Кэмдене. Это было необычно: вообще-то, мы виделись каждый день в студии или в дороге, но, видимо, чтобы сосредоточиться на следующем проекте, нам нужна была смена обстановки.

Помимо песен Роджера, у нас были фрагменты с прежних репетиционных сессий и несколько более законченных композиций. Однако пока не сложилось связной темы, которая помогла бы Роджеру развить свои первоначальные разработки. Мы разговаривали, и красной нитью в нашей беседе проходила тема стресса, хотя нельзя сказать, что нас в то время трепали мучительные страсти: по сути, тогда был один из самых стабильных периодов нашей домашней жизни.

Роджер обосновался в Ислингтоне на Нью-Норт-роуд. В самой глубине сада он обустроил себе рабочее место (еще чуть-чуть – и гончарная мастерская). Собственно, гончарным делом там и занимались, но не просто лепили садовые горшки – одну половину сарая Джуди отгородила для производства керамики. В другой Роджер соорудил домашнюю студию, смоделированную по заветам Рона Гисина: три магнитофона Revox на верстаке, чтобы быстро перекидывать звук с машины на машину. Рик проживал на Лейнстер-Гарденз, в Бейсуотере, с Джульетт и их детьми. Мы с Линди расположились на Сент-Огастин-роуд. Только Дэвид переехал в Ройдон в Эссексе, бросив свое холостяцкое жилье в Челси.

Несмотря на все гастрольные поездки, я по-прежнему считал Кэмден своим домом. Мы с Линди подружились с соседями и временами принимали участие в городских праздниках по случаю крупных общенациональных событий. Я, безусловно, нашел себе круг общения, и Роджер тоже: он стал преданным болельщиком «Арсенала». Мы пару раз в неделю встречались семьями и часто бывали друг у друга; у меня осталось ясное воспоминание о том, как я гостил у Роджера вместе с Линди, которая тогда была уже глубоко беременна нашей первой дочерью Хлои.

Однако, несмотря на такую спокойную жизнь, мы составили список хорошо знакомых нам всем проблем и напрягов современности. Жесткие сроки, путешествия, боязнь полетов, соблазн денег, страх смерти, а также умственное напряжение на грани безумия… Вооруженный этим списком, Роджер отправился работать над текстами песен дальше.

В сравнении с довольно-таки раздерганным подходом к нашим предыдущим альбомам, которые зачастую задумывались в атмосфере скорее отчаяния, нежели вдохновения, новый подход казался нам значительно конструктивнее. Процесс подпитывался топливом постоянных дискуссий о целях и форме новой пластинки. Вдохновляясь специфичными текстами, которые поставлял Роджер, мы репетировали – а затем записывали новый материал. Так Роджер видел любые музыкальные или текстовые пробелы и мог их заполнять.

Когда Сид в 1968 году покинул группу, на Роджера легло бремя ответственности за написание большинства текстов наших песен. Дэвид и Рик по-прежнему сочиняли тексты лишь изредка – Рик однажды заметил, что «если бы слова выходили наружу как музыка и нам не приходилось делать больше ничего, тогда их было бы написано побольше». На «The Dark Side of the Moon» Роджер взял эту задачу на себя и справился с ней достойно: его слова обогатили альбом самыми открытыми и специфичными текстами, какие нам к тому времени удавались, – пусть даже впоследствии он порой высказывался о них пренебрежительно: мол, они «для старшеклассников». Впервые мы сочли, что будет уместно напечатать полные тексты песен на конверте альбома.