Ник Мейсон - Наизнанку. Личная история Pink Floyd

Поскольку Венеция не может вместить всех желающих, по плану полагалось ограничить в тот день число прибывающих туристов. Мы остались за городом, в Лагуне, рассудив, что жизнь и так сложна – не обязательно еще и пробиваться сквозь толпу фанов и городских властей. Тем временем мэр города сговорился с полицией, и они впустили всех туристов, закрыли магазины и убрали все заранее обустроенные туалеты и мусорные баки. Не исключено, что мы лишились поддержки, потому что не все заинтересованные стороны получили причитавшуюся им плату.

Выступление в Венеции 15 июля 1989 года на воде у площади Сан-Марко – и вживую по телевидению для аудитории в 23 странах.

Жаль, что вас не было с нами…

К нам явился представитель профсоюза гондольеров и заявил, что его коллеги весь концерт будут дуть в свистки, если мы не заплатим им 10 000 долларов (все их лодки уже были забронированы по двойному тарифу). Это был блеф чистейшей воды – я в жизни не видал таких свистков, что могли перебить шум, который производим мы. Нашу сценическую баржу объявили мореходным судном и пообещали, что обложат нас дополнительным налогом, если мы двинемся на ней по Гранд-каналу, а полиция перекроет все входы и выходы. К счастью, нам удалось выйти в открытое море и спастись в лучших традициях Горацио Нельсона.

Все эти отвлекающие маневры не помешали успеху шоу, которое особенно хорошо смотрелось в прямой телетрансляции. Расстроился только Майкл Кеймен, который должен был с нами играть. Мы его иногда приглашали и раньше, однако на сей раз хотели, чтобы он плотнее вписался в структуру концерта, тем более что всё это должны были показать по телевизору. Увы, Майкл попал в толпу и в критический момент застрял ввиду нехватки водного транспорта – ему удалось добраться лишь до микшерного пульта, да и то слишком поздно, и пришлось наблюдать с берега, с двухсот ярдов, точно какой-то бородатой любовнице французского лейтенанта.

Был блистательный момент, когда прибыла царственная баржа с теми самыми сановниками, что так усложняли нам жизнь. Сияя огнями, баржа, где подавалась трапеза из семи блюд, бросила якорь прямо перед сценой, между нами и публикой, и перекрыла весь обзор. Публика просто взбесилась. На сановников обрушился град бутылок и разного мусора. Официанты мужественно защищали своих господ, как центурионы, прикрывая их серебряными подносами. Вскоре баржа тронулась и на сей раз попыталась сбоку пристроиться к нашей платформе. Однако, едва глянув на гастрольную бригаду, рядом с которой пираты Черной Бороды показались бы «Семейкой Партридж», сановники отчалили, уплыли прочь, и больше мы их не видели.

Играть в Венеции было нелегко, но за несколько недель до того мы сыграли серию концертов в Москве, и это был логистический кошмар. Недостаток свободно конвертируемой валюты означал, что для русского промоутера было практически невозможно оплатить тур, но в конечном итоге мы разработали сделку, которая, по сути, покрыла все практические аспекты выступления. Во-первых, русские взяли на себя переправку нашей аппаратуры из Афин в Москву, а затем дальше в Хельсинки. Для этого они командировали армейский «антонов», самый большой грузовой самолет в мире. Выглядел он фантастически и с легкостью вобрал в себя все наши манатки. Жили мы в гигантском отеле на Красной площади, где на каждом этаже по-прежнему толпились агенты КГБ и стояли самовары с горячим чаем. Ввиду плотности охраны и колоссальных размеров гостиницы мы три дня искали, где выпить вечером и позавтракать утром.

Сцена в Венеции. Боковые панно создавались для первой серии концертов в Европе и заменили панно с «космическим мусором», которые использовались в США, – те были разрисованы спутниковыми тарелками.

Мы также привезли своих поваров, что эффективно открывало нам всевозможные двери. Приглашение на обед любого чиновника сулило разнообразнейшие выгоды. Через Найджела Истеуэя, нашего советника по налогам, который по совместительству был членом правления Исследовательского фонда русской авиации, мы получили возможность посетить Монино, русский Музей военно-воздушных сил – крупнейшее и в то время самое закрытое из всех европейских собраний самолетов. Там мы увидели кое-какие воздухоплавательные изобретения Игоря Сикорского, несколько русских бомбардировщиков-монопланов 1930-х годов (когда Королевские военно-воздушные силы Великобритании еще использовали устаревшие бипланы) и политически корректную версию истории полетов, а также фрагменты шпионского самолета Гэри Пауэрса U-2, сбитого в 1960-х годах, и те самые бомбардировщики, что кружили над Красной площадью во время майских парадов, дабы американские наблюдатели уверились в мощи русских ВВС. Нам особенно польстило, что военно-воздушный атташе Британского посольства подобного приглашения так и не получил.