Евгений Беркович - Пятая жизнь. Предварительные итоги в вопросах и ответах

И Вы сразу согласились с предложением студии?

Если честно, то да, сразу, почти не раздумывая. Во-первых, это «моя тема»: я много писал о героях и праведниках, с риском для собственной жизни спасавших евреев в годы войны. Во-вторых, после моей первой заметки о Хозенфельде появилось множество новых материалов о нем. Вышел на экраны и быстро обошел весь мир фильм [4] «Пианист» (The Pianist), драма. 148 мин. Режиссер: Роман Поланский. Великобритания, Франция, 2002 год. . Романа Поланского «Пианист». Издан, наконец, огромный (1194 страницы!) том [5] Wilm Hosenfeld. «Ich versuche jeden zu retten». Das Leben eines deutschen Offiziers in Briefen und Tagebuchern. DVA, Munchen 2004. чудом сохранившихся писем Хозенфельда, которые он писал семье с фронта, а после войны из советских тюрем и лагерей для военнопленных, в которых он находился до самой смерти в 1952 году. И, наконец, в-третьих, мне было страшно интересно попробовать себя в новом деле.

Вас не удивила тема фильма, предложенная московской студией? Разве в России, да и вообще в мире, можно заинтересовать зрителя трагедией Холокоста? Мир перегружен трагедиями последнего времени, люди выдохлись, им хочется забыться. Многие мои хорошие знакомые ничего не смотрят, кроме боевиков и комедий. А тут — события 60-летней давности, много раз слышанные и рассказанные?

Действительно, люди, как правило, не любят говорить о Катастрофе европейского еврейства. И объясняют это по-разному. Одни говорят, что все это было в прошлом, «быльем поросло» и не надо ворошить старое. Другие считают, что о Холокосте уже все сказано: сняты сотни фильмов, написаны тысячи книг, десятки тысяч статей… Третьи жалуются, что в той истории все слишком трагично, там одна черная краска, рассказы о трагедии могут вызвать один только пессимизм и чувство безысходности.

Могила Анны Франк в Берген-Бельзоне

Вы с этим не согласны?

Нет. Во-первых, прошлое живет в настоящем и влияет на будущее. Еще живы люди, пережившие Холокост. Раны той трагедии ощущаются практически в каждой еврейской семье. Новые поколения пытаются понять происшедшее, объяснить, как такое могло произойти, и что делать, чтобы подобное не повторилось. Тема Катастрофы по-прежнему актуальна.

Во-вторых, мы далеко не все знаем об истории Холокоста, наши представления о прошлом часто слишком схематичны и упрощенны. Например, вслед за известным историком Раулем Хильбергом принято делить всех участников тех событий на «преступников, жертв и зрителей» [6] Hilberg Raul. Tater, Opfer. Zuscliauer. Vemichten dcr Juden 1933–1945. Fischer Verlag. Frankfurt am Main 1992 . Жизнь сложнее любых схем. В формуле Хильберга отсутствуют, например, люди, спасавшие евреев от уничтожения. А без них история Катастрофы была бы не полной [7] См., например, Беркович Евгений. Праведники мира в ландшафте Холокоста. В книге «Банальность добра», стр. 82-109. .

И, наконец, в страшные годы Холокоста было и героическое сопротивление, и примеры бескорыстной помощи, и спасение жертв в безнадежных, казалось бы, ситуациях. Все это не только трагично, но дарит надежду.

История спасения пианиста Шпильмана капитаном вермахта Хозенфельдом в этом смысле очень показательна.

Но в фильме-mo ничего о Хозенфельде не говорится. Что же случилось?

Жизнь, как говорится, внесла свои коррективы. Неожиданно выяснилось, что студии нельзя снимать фильм о Вильме Хозенфельде. Его сын Детлеф Хозенфельд запретил использовать имя его отца в фильмах этой студии.

Странный запрет. По-моему, дети и внуки должны быть признательны людям, рассказывающим о добрых делах их отца и деда. Похоже, за этим стоит какая-то интрига?

Именно так. Оказалось, что первоначально свой сценарий фильма о Хозенфельде предложила студии одна известная журналистка из Санкт-Петербурга. Сценарий студии не понравился и был отклонен. Обиженная журналистка попросила Детлефа Хозенфелъда, с которым была знакома, запретить студии снимать какой бы то ни было фильм об отце. И нам тогда пришлось срочно менять планы.

Может, и хорошо, что сюжет фильма изменился?

Я тоже считаю, что все обернулось к лучшему. Я предложил более общую тему — о немцах, спасавших евреев в годы Холокоста и не получивших за это, как, кстати, и Вильм Хозенфельд, никакого общественного признания и благодарности. Рабочим названием фильма было «Невоспетые герои».