Нина Левина - Дзюдо и кино

На очередной нашей встрече с Володиным отцом он внимательно посмотрел на меня и спросил:

— Серёжа, а можно сделать так, чтоб у вас не очень часто воровали шапки?

— Я всё понял, Александр Григорьевич, — ответил я, краснея от стыда. — Больше шапки воровать не будут.

— Вот и хорошо, — ответил он, — а то на меня уже косо посматривали, когда я их третий раз за зиму выписывал. Думали, наверное, что приторговываю ими, при моём-то статусе…

После этого разговора я понял, что нахожусь под пристальным наблюдением «старших товарищей» и больше шапками не спекулировал.

В конце третьего курса мы активно готовились к сдаче сессии. Несколько ребят, в том числе и Володя, постоянно зависали у меня дома — писали шпоры, распределяли билеты, договаривались, кто за кем заходит. Я тщетно пытался заставить Володю тоже заняться подготовкой к экзаменам — он только и делал, что дремал от скуки или слонялся по дому без дела.

— Серёга, не уговаривай! — отмахивался он от назойливых попыток усадить его за учебники. — Вот отец пообещал мне вознаграждение за вовремя сданную сессию, а я всё равно не поддаюсь.

— Какое? — поинтересовался я.

— Сказал, что купит путёвку на олимпиаду в Мехико, — с пренебрежением ответил Володя. — А я подумал — ну на кой ляд мне это Мехико?! Не хочу!

Я подскочил от негодования:

— Да ты что?! Это же олимпиада!!! Там спортсмены! И дзюдо! — Я мечтательно прикрыл глаза. — Эх, если бы мне такое предложили — я бы землю грыз, но сдал вовремя эту чёртову сессию!

— Так давай я отцу скажу, пусть он тебя в Мехико отправит, — подначил Володя.

— Да-а, — мечтательно протянул я. — Сначала Париж, теперь — Мехико…

— А ты что? Был в Париже? — удивился Прохоренко.

— Ещё бы! — воскликнул я. — Был. В качестве фанеры, пролетевшей над ним…

Случилось это ещё в одиннадцатом классе. В то время я уже самоуверенно считал себя опытным дзюдоистом. Однажды у меня состоялся серьёзный разговор с тренером Леонидом Степановичем.

— Серёжа, — начал он, — наступило время, когда я честно могу сказать, что научил тебя всему, что знал. Большего я, к сожалению, дать не могу. Но ты очень способный парень с огромным нереализованным потенциалом. Тебе нужно расти дальше, а поэтому ты должен сменить тренера.

— Нет, Леонид Степанович! Ни за что! Я вас не променяю ни на кого! — воскликнул я, но тренер остановил меня.

— Серёжа, мне, конечно же, приятно это от тебя слышать, но с моей стороны было бы преступлением не открыть тебе дорогу вперёд. — Он помолчал немного, а потом добавил: — Я хочу, чтобы ты продолжил тренировки у Школьникова.

— Ого! — только и смог сказать я.

Школьников Роман Александрович в то время был главным тренером спортивного общества «Буревестник». Я знал, что попасть в его команду может далеко не всякий спортсмен, поэтому предложение Литвина было более, чем лестным. У Школьникова и Литвина были хорошие отношения между собой, и раз Леонид Степанович завёл этот разговор, значит, между ними дело уже слажено.

И я стал тренироваться у Школьникова. Что могу сказать? На первой же тренировке мною долго выбивали ковёр в зале. Если в группе у Литвина я был лучший из лучших, то у Школьникова меня быстро поставили на место, и я сразу почувствовал совершенно другой уровень подготовки ребят — на порядок выше моего. Впервые в жизни я узнал о термине «день авиации» и сполна насладился им, падая на спину раз за разом. Ну что ж, меня через спину кидать — только раззадоривать. Я активно включился в тренировочный процесс и в скором времени начал демонстрировать успехи.

Про своего первого тренера я не забывал, регулярно приходил к нему на тренировки в КПИ, заодно показывая новые навыки и приёмы, которым обучился у Романа Александровича. Я был благодарен Литвину — он передал меня в надёжные руки. Школьников оказался прекрасным человеком с непререкаемым авторитетом среди дзюдоистов, основанном на любви к своим ученикам. Он стал для меня не менее важным Учителем в жизни, чем был до этого Литвин.

Но вернёмся к Парижу. В тот год юношеская сборная Парижа по дзюдо пригласила на соревнования в столицу Франции юношескую сборную Киева. И вот тут-то началось! Все наверху засуетились, забегали, и было решено провести соревнования между спортивными обществами Киева в разных весовых категориях. Сборная должна была быть сформирована из победителей. Как сейчас помню — у нас было восемь весовых категорий, а значит, восемь счастливых молодых мальчишек должны были отправиться в столицу Франции!