Йона Амнон - Не оставляя следов. Воспоминания ветерана израильских спецслужб

В 1.30 я заметил лодку, приближающуюся к берегу. Я готов был броситься в воду и поплыть ей навстречу. Йоселе выпрыгнул из лодки, на ходу бросив мне: «Нам удалось прикрепить мину к борту». На радостях мы обнялись и расцеловались. Взволнованный, я вернулся на набережную и, сгорая от нетерпения, стал поджидать Муню — пора было уходить, дорога была каждая минута.

На наше счастье, машина подъехала очень скоро. Все шло как по маслу — ребята выпустили воздух из лодки, переоделись, все сели в машину и быстро поехали к нашему «передвижному арсеналу». Все снаряжение вместе с лодкой, как было запланировано, перенесли в грузовик с оружием и распрощались с водителем и «моей» девушкой. Они вернулись в тренировочный лагерь, а мы помчались в Фор-мию, от которой нас отделяло 400 километров. Во время поездки мы спрятали надувную лодку, весла и мокрые костюмы в устроенный внутри машины тайник, и все снова обрело свой обычный, вполне невинный вид.

Уничтожив все следы операции, мы уселись передохнуть на полу машины. Я воспользовался коротким отдыхом и стал расспрашивать Йоселе, как все произошло.

«Путь к кораблю мы проделали легко и быстро. Как и вчера, мы спрятались в тени пустого корабля, прижавшись к его борту. На этот раз «Лино» не был освещен. Место, где еще днем стоял на якоре британский эсминец, пустовало. Бени и я соскользнули в воду и поплыли вдоль борта корабля, прячась в его тени. Потом мы плыли уже в тени причала, пока не наткнулись на холодный скользкий нос «Лино». Метрах в десяти от нас на причале кучка итальянских полицейских грелась у костра. Мина была тяжелая и неуклюжая, мы провозились целый час, пока прикрепили ее струбцинами под водой к борту корабля. Как только мы перевернули бутылки горлышками вниз, заработал взрывной механизм. Не теряя ни секунды, мы стали отходить к лодке».

Как Йоселе и рассчитывал, взрывной механизм был пущен в ход после полуночи, и у нас оставалось около двух часов для отхода. Несмотря на напряжение и усталость, мы непрестанно думали только об одном: сработает ли взрыватель? И что делать, если мина не взорвется? Но нам ничего не оставалось, как только терпеливо ждать, пока мы вернемся в Формию и там узнаем новости.

После нескольких часов непрерывной езды нашу машину остановили. Все замерли на своих местах в полном молчании, напряженно прислушиваясь. Мы слышали, как наш водитель объясняет кому-то по-английски, что он ведет машину-распылитель на очистку. Внезапно, пока они разговаривали, кто-то приподнял край брезента. Внутрь проник тонкий луч света. У меня по коже побежали мурашки, но не успел я задуматься над причиной внезапной проверки, как брезент уже опустился на место, и снова наступила желанная темнота. Машина поехала дальше. Все облегченно вздохнули. Потом мы узнали, что это была обычная проверка на дорогах.

Время тянулось медленно. Наконец утренний свет стал проникать сквозь отверстия в брезенте. Машина снова остановилась, на сей раз — чтобы заправиться бензином. Му-ня приподнял укрывавший нас брезент, и мы на несколько минут вылезли из машины, радуясь возможности размять затекшие ноги и съесть паек, который был при нас.

После полудня мы приехали на нашу базу в Формии. У ворот Муня еще раз напомнил, что рассказывать об операции никому нельзя.

С первых же минут нашего пребывания на базе стало ясно, что о «Лино» никто ничего не знает. Это нас сильно обескуражило — неужели мина не взорвалась? Посовещавшись с Муней и Йоселе, мы решили: если из Рима придет известие, что взрыва не произошло, завтра же возвращаемся в Барри. Бени и Флику поручили проверить лодку и подготовить новые весла, так как прежние пришлось сломать, чтобы спрятать их в тайнике.

Переодевшись, мы втроем — Муня, Йоселе и я — отправились на вокзал, чтобы успеть на поезд, идущий в Рим. И здесь, в офисе «Моссада ле-Алия Бет», Ада Серени сообщила нам, что мина сработала и корабль пошел на дно вместе со всем грузом. При этом не было человеческих жертв и самому порту взрыв не причинил никакого ущерба.

Нашему ликованию не было границ. Мы немедленно передали радостную весть — в Женеву, Шаулю Авигуру, и на базу — исполнителям операции.

10 апреля 1948 года в 18.00 Шауль послал на родину телеграммы следующего содержания:

«Кому: Дикки, Амитаю, Гилелю [35] Дикки — офис закупки оружия, находившийся в Израиле, Амитай — подпольное имя Бен-Гуриона, Гилель — подпольное имя Исраэля Галили. (Примеч. автора.)