Андрей Арьев - Три города Сергея Довлатова

— На доме Бродского, — жаловался довлатовский сосед, — нет даже мемориальной доски, а тут — целая улица, и меня угораздило на ней жить.

Мне это кажется справедливым. Сергей был нашим писателем. Бродский — для мира, Солженицын — для истории, Довлатов — для домашнего пользования. О чем свидетельствовали миллионы проданных книг и толпа поклонников — новых, молодых, старых.

Здороваясь с персонажами довлатовских книг, я осторожно огибал сотрудников московских каналов.

— Он умер, — доносился траурный голос ведущего, — от тоски по родине.

Но меня все же выловили и поставили к камере.

— Феномен Довлатова, — начал я, — показывает, что русская словесность не так нуждается в государстве, как оно — в ней.

В вечернем репортаже от всего монолога оставили реплику: «Сергей любил поесть».

АНДРЕЙ АРЬЕВ— историк литературы, эссеист, окончил филологический факультет Ленинградского университета. С 1984 года — член Союза писателей СССР, с 1992 — главный редактор журнала «Звезда». С начала 1970-х публиковался в советской периодике, в самиздате и за рубежом. Автор более 400 печатных работ.

Область интересов — русская культура XIX–XXI веков. Составитель, комментатор, автор предисловий и послесловий к различным изданиям сочинений Сергея Довлатова, а также статей о нем в периодике и сборниках. В 2000 году выпустил книгу о феномене царскосельской поэзии «Царская ветка». Автор ряда статей о творчестве Владимира Набокова, книг «Жизнь Георгия Иванова. Документальное повествование» (2009), «За медленным и золотым орлом. О петербургской поэзии» (2018). Составитель, комментатор и автор вступительных статей к изданным в «Новой библиотеке поэта» книгам: Георгий Иванов. «Стихотворения» (2005; 2010 — второе издание), «Царскосельская антология» (2016). Живет в городе Пушкин, Санкт-Петербург.

ЕЛЕНА СКУЛЬСКАЯ— поэт, прозаик, эссеист, переводчик эстонской поэзии. Лауреат Международной «Русской премии», финалист «Русского Букера», лауреат премии журнала «Звезда», трижды лауреат премии фонда «Эстонский капитал культуры», художественный руководитель Международного фестиваля «Дни Довлатова в Таллине», автор более двадцати книг, выходивших в Эстонии и России.

АЛЕКСАНДР ГЕНИСродился в Рязани (1953), вырос в Риге, живет (с 1977-го) в Нью-Йорке и горячо интересуется остальным миром, изрядная часть которого попала в его «интенсивные» книги. Не зря Милорад Павич назвал их «пульсирующим потоком взрывов». В биографии Гениса — работа в легендарном «Новом американце», 30 лет на Радио «Свобода» («Американский час с Александром Генисом»), авторская рубрика в «Новой газете», статьи в толстых журналах и колонки — в гламурных. Но больше всего, разумеется, книг, и для каждой он придумывает оригинальный жанр. Иногда это филологический роман («Довлатов и окрестности»), иногда — теологическая фантазия («Трикотаж»), иногда — страстное литературоведение («Уроки чтения»), иногда — философское путешествие («Космополит»), иногда — лирическая культурология («Конь в кармане»). Какими бы ни были опусы Гениса, их объединяет авторское кредо: писать густо, остроумно, глубоко и просто.

Перевод М. А. Донского.

В 1989 году.

Лиля — имя, которым меня называли в детстве родители, оно вошло в привычку, так до сих пор меня зовут старинные друзья.

Редактор газеты «Советская Эстония» получил из ЦК (а те — из КГБ) указание резко осудить на редколлегии рукопись романа «Зона» Сергея Довлатова. Указание исполнили в точности. С. Довлатов потерял работу. Вскоре в издательство «Ээсти раамат» поступил приказ уничтожить набор первой книги С. Довлатова… Оставаться в Таллине было бессмысленно. Подробно об этом — в «Невидимой книге» Сергея Довлатова.

Экспертиза КГБ, которая должна была определить степень «антисоветскости» романа Сергея Довлатова «Зона».

В 1978 году Сергея Довлатова вынудили эмигрировать в США, и наша переписка оборвалась.

«Песня рулевого» написана и посвящена Довлатову не Дмитрием Бобышевым, а Олегом Охапкиным. (Цитируя, Довлатов несколько изменил третью строчку — у Охапкина: «Этот чортов норд-ост и морей этих танец».) Довлатов, надо думать, хотел не только подразнить поэтов, но и проверить осведомленность «тартуской студентки».