Алесь Адамович - Василь Быков

Нет, в повести заложено гораздо большее — и особен­но много в ней положительного, героического пафоса. Повесть полемически, где-то откровенно публицистиче­ски заостряет мысль, идею, которая все настойчивее утверждается в нашей литературе. Это — мысль, во­прос: а не сужаем ли порой понятие героизма, подвига, видим ли, знаем ли, показываем ли в литературе всю массовость героизма наших людей в годы войны? Как поступает в "Обелиске" заврайоно Ксендзов. И не по злой ведь воле делает, а в силу привычки, схематизма мышления, по причине самодовольного незнания всей сложности обстановки военного времени. Инвалид Ткачук, главный полемист и рассказчик в повести, кричит Ксендзову: "...вы войну по газетам да по кино знаете... Так почему нас не спросите? Мы же в каком-то роде специалисты... Жизнь — это миллионы ситуаций, мил­лионы характеров. И миллионы судеб. А вы все хотите втиснуть в две-три схемы. Чтобы проще! Да менее забот. Убил немца или не убил?"

Война в тылу врага ставила миллионы людей в поло­жения, где с ксендзовским "Убил или не убил?" далеко не все поймешь.

Миллионы женщин, подростков, детей совершали в немецком тылу подвиги, сродни подвигу уральских, си­бирских женщин и мальчишек, снабжавших фронт всем необходимым. Только эти подпирали фронт партизан­ский, где человек рисковал уже всем и отдавал все. За листовку, медикаменты, продукты, переданные партизанам, каждый рисковал порой большим, чем даже парти­зан в бою или солдат на фронте,— всей семьей, всеми близкими (и даже соседей жизнью). И люди шли на это — погибали одни, на место их становились другие.

Чтобы такое могло быть, чтобы это было столь мас­совым проявлением, необходима необычайная готов­ность миллионов людей к самопожертвованию, подвигу.

И все это было.

Из чувства уважения, поклонения бессчетному, кол­лективному подвигу известных и безвестных героев и рождается героический пафос (и пафос полемический) быковской повести "Обелиск". Как, впрочем, и многих других произведений нашей литературы. И нет в этих произведениях никакого (ненужного и нелепого) проти­вопоставления одного героизма другому, одного подвига другому. Есть лишь расширение понятия самого подви­га, героизма. В "Обелиске", кстати, нет даже открытия какого-то нового проявления героизма. Быков всего лишь переносит на почву партизанской войны в нашей Белоруссии критерии (не факты, их и у нас хватало, а именно критерии), которые позволяют нам видеть, це­нить, понимать подвиг, например, польского педагога, учителя Януша Корчака, который не оставил обречен­ных на истребление детей, пошел с ними в газовую каме­ру: спасал их до последнего своего дыхания и от ужаса предсмертного одиночества спасал.

Учитель Мороз — в том же человеческом ряду. Такие люди, такие поступки, даже если поступок их не дал прямого практического результата, бесконечно нужны обществу, человечеству, самой жизни.

Важнее всего — чтобы жива была безотказная готов­ность к самопожертвованию во имя людей, во имя добра на земле. Есть это — будет и победа над злом.

Мороз из "Обелиска" — один из многих и многих, в ком эта готовность проявляется безотказно и неотвра­тимо. В других, в тысячах и миллионах других людей, та же человеческая готовность быть, оставаться челове­ком в самых невыносимых и сложных условиях осу­ществлялась по-иному.

Дело не в формах торжества человеческого духа, а в том, что на такой готовности к самопожертвова­нию во имя людей основана была неизбежность по­беды над фашистским зверьем, неотвратимость нашей Победы.

Новизна и значение повести "Обелиск" в том, что хо­тя и не новые в нашей литературе проблемы В. Быков — в соответствии со своим талантом — заострил морально, эмоционально, полемически.

Появилась еще одна повесть Василя Быкова. Знако­мое выражение: "Дожить до рассвета" — отныне вызы­вает у нас еще и "образ" художественного произведения, "образ" войны, какой она обычно предстает в изображе­нии этого талантливого прозаика. Нет, что-то зазвучало по-иному, заострилось или ушло в глубину, но это все тот же, знакомый по повестям 60-х годов, Быков. Заостри­лась, выступила на первый план тоже не новая у Бы­кова, но такая важная для него и такая емкая мысль: мысль о грозной, оглушительной силе обстоятельств и о важности для человека обрести способность не под­даться, противостоять им.

В этой повести В. Быкова еще отчетливее выступил на первый план победный пафос этой извечной, но и всегда конкретной, всегда социальной и гуманистичес­кой проблемы: обстоятельства и человеческая способ­ность, даже погибая, побеждать. Если это настоящий человек, в данном случае — советский солдат, оплатив­ший всеми мыслимыми и немыслимыми усилиями и своей кровью победу человечества над фашизмом. Да, главный герой новой быковской повести погибает вроде бы не за ту цену, за которую готовился отдать свою жизнь: даже не склад боеприпасов, а каких-то обозни­ков подрывает. Но борется он до конца, буквально до последнего дыхания, до последнего просвета сознания.