Иван Новиков - Вера Хоружая

— Смотри, что у нас в Казахстане есть! А то ли еще будет! Ба, да тут так многого еще нет! Это же возмутительно!

И она стала перечислять, что еще можно было бы представить на стендах павильона, что украсило бы выставку, полнее показало бы неисчислимые богатства Казахстана.

— Если бы ты знал, Васенька, каким близким и дорогим мне стал этот суровый край. Мне кажется, что в кирпичных стенах нашего завода, в его отражательных печах, в каждом доме, выросшем в бескрайней степи, я оставила частицу своей души.

Вера никогда не рисовалась. Она самозабвенно любила то место, где жила, тех людей, с которыми делила радости и трудности большого строительства.

В 1939 году Западная Белоруссия была воссоединена в едином Белорусском Советском государстве, и Веру неудержимо потянуло туда, где она провела свою боевую молодость, где звала народ на революционную борьбу.

Она просилась на любую работу, только чтобы быть поближе к людям. Ее направили сначала в Телеханы пропагандистом райкома партии, а затем в Пинск — пропагандистом обкома партии.

К тому времени у нее уже сложилась хорошая семья. Ее муж, Сергей Гаврилович Корнилов, когда-то был летчиком, но демобилизовался из армии и стал партийным работником. В Пинске он заведовал военным отделом горкома партии.

Начал налаживаться быт. Вере дали квартиру. Теперь можно было забрать к себе и дочь Аню, которая находилась у бабушки. Мать Веры приехала вместе с Аней и осталась жить в Пинске.

Счастье захлестнуло Веру. Снова казалось, что за плечами могучие крылья, что силы прибывают и прибывают, и она торопилась найти им применение. Весь день среди людей, в радостной сутолоке буден. А после работы — нежная дочурка Аня обхватывает за шею, целует, ласкается. Рядом стоит он, смотрит на них, и взгляд его карих глаз теплеет. А то возьмет Айю на руки, обнимет Веру и спросит:

— Прогуляемся?

Кто откажется от такого удовольствия? Идти по очаровательному Пинску, утопающему в зелени, и чувствовать своим плечом сильное, твердое плечо друга, видеть щебечущую дочь в этих богатырских руках — это же счастье, от которого кружится голова.

Думала ли когда-то подпольщица Вера, торопливо проходя по Пийску, что здесь она узнает не только радость борьбы, но и теплоту семейного очага? Нет, тогда она могла только мечтать об этом.

Как гром среди ясного неба ударило слово «война!».

А небо-таки было ясное. И в нем уже с рассвета кружились вражеские самолеты, выискивали цели.

Как только Сергей услышал эту страшную весть, ни минуты не задерживаясь, отправился в обком.

Тихий полесский городок Пинск, тонувший в зелени каштанов, лип, плакучих ив, зеркально-блестящих тополей, — в тревожной суматохе. Люди больше не замечали красоты своего города. Было не до нее. Всё спешили — кто в военкомат, кто в горком, кто в обком, кто к месту работы.

Железнодорожный вокзал был уже разрушен фашистскими бомбами. Над городом вставали высокие столбы дыма. Земля дрожала от разрывов бомб и грохота зениток. Так прошли первые дни войны…

У пристани еще стояла последняя небольшая, вся утыканная зелеными ветками баржа. Вера успела посадить на нее мать и Аню. Баржа тут же отчалила и поплыла по реке Пине на восток, к Припяти.

Вера с замиранием сердца следила, как медленно двигалось по водной глади маленькое суденышко, битком набитое людьми. Многие из них были без вещей, без денег — в чем выскочили из дому. На палубе стояла мать. Высокая, сутуловатая, с непокрытой седеющей головой, она была видна до тех пор, пока баржа не скрылась из глаз. У нее на руках — Аня. Обхватив одной ручонкой бабушку за шею, она непрерывно, без устали махала Вере свободной рукой.

«Только бы фашисты не заметили баржу», — думала Вера. Самым страстным ее желанием в этот момент было одно: чтобы ее доченька вместе с бабушкой скорее оказались в безопасном месте. О себе она не беспокоилась. Ей всегда казалось, что смерть не имеет к ней никакого отношения.

…Отыскать Сергея было нетрудно. Потом они вместе сидели в приемной секретаря обкома и ждали распоряжений. В кабинете секретаря совещались члены бюро. Что бы ни случилось, она будет возле Сергея, вместе с ним. Не как беззащитное создание, а как боец, товарищ по оружию.

Только вот препятствие: она уже на шестом месяце беременности. Разрешат ли ей стать в строй бойцов?

Не разрешат — станет без разрешения! Это ее долг коммуниста. Жизнь за плечами богатая, ее опыт пригодится в такое время.