Иван Травкин - Всем смертям назло

Что же делать? Всплывать нельзя: наверху день, нас сразу же обнаружат и корабли охранения, и авиация противника. Удерживаться на перископной глубине не позволяет шторм. И тогда решили мы атаковать транспорт из подводного положения, по гидроакустическим данным.

— Приготовиться к торпедной атаке.

Нам удалось определить направление и дистанцию до противника. Акустик докладывал пеленги через каждую минуту.

Элементы атаки рассчитывали сразу трое: помощник командира старший лейтенант Пенькин, дивизионный штурман Настай и штурман лодки Желтковский. Я проверял их расчеты.

Все с нетерпением ждали момента залпа. Дистанция до транспорта, по нашим расчетам, была мала, и мы очень опасались, как бы не проскочить лишнего. В этом случае лодка могла оказаться под кораблями охранения, и тогда атака сорвалась бы.

А тут еще так некстати старшина Козловский доложил, что слышит работу винтов неприятельской подводной лодки, которая выслеживает нас. Мне сразу вспомнился случай со «Щ-303», когда мы вынуждены были, атакуя транспорт, сами уклоняться от атаки вражеской лодки. Неужели история повторяется?

Наконец вражеский транспорт пришел на залповый пеленг.

— Аппараты, пли!

Лодка вздрогнула всем корпусом. Три торпеды пошли к цели. И теперь мы замерли в ожидании — последует ли взрыв? При этом каждый, кто определял элементы атаки, мысленно проверял свои расчеты. Ведь это была наша первая гидроакустическая атака.

Волнуясь, смотрели на часы. Прошло около минуты. Неужели ошибка?

И вдруг лодку сильно встряхнуло, послышался глухой взрыв. Акустик также доложил о взрыве.

Значит — победа! Хотя мы и не имели еще практического опыта в проведении атак из подводного положения по гидроакустическим приборам, но коллективное решение задачи принесло успех.

Экипаж «К-52» нанес еще один ощутимый удар по врагу.

Сторожевые корабли противника, охранявшие транспорт, нас не преследовали.

Через несколько минут мы всплыли под перископ и осмотрели горизонт Транспорт уже затонул. Вдалеке виднелись сторожевики, ходившие переменными курсами.

В течение всего дня нас преследовали подводные лодки противника. Гидроакустик Козловский прослушивал шум винтов сразу двух лодок. Они пытались приблизиться к нам и атаковать. Но каждый раз мы уклонялись, изменяя курс и глубину погружения.

На другой день мы возвратились в свой основной район. Всплыли на поверхность. Шторм достигал восьми баллов. На мостике невозможно было стоять. Через рубочный люк захлестывало центральный пост. Вода могла вывести из строя гирокомпас и затопить шахты перископов.

Погрузились и ушли в район банки Южная Средняя. Там лодка легла на грунт. Люди нуждались в отдыхе, и, кроме того, требовалось заменить поврежденные аккумуляторные баки.

К пяти часам утра все необходимые работы были завершены. Я тоже закончил все свои записи за последние сутки и лёг на часок отдохнуть.

В лодке стояла абсолютная тишина, только слышалось мерное журчание гирокомпаса да очень тихий и спокойный скрежет корпуса о грунт (даже сюда доходили отголоски бушевавшего наверху шторма).

Уютная каюта освещалась одной настольной лампой, и обстановка располагала ко сну.

Вокруг овального стола в кают-компании, которая располагалась рядом с моей каютой, сидели комсорг Васин, старший торпедист Тарасенко и штурманский электрик Баронов — редколлегия боевого листка готовила очередной номер. Тут же примостился молодой моторист Никишкин, которого попросили написать заметку о своих походных впечатлениях.

Сначала все они переговаривались шепотом, и я стал было засыпать. Проснулся от довольно громкого говора. Спорили между собой Васин и Тарасенко. Начала их спора я не слышал, но уже через минуты две стало ясно, что речь шла о мелочах больших и малых. Поистине вечная у подводников тема, ибо так называемые «мелочи» на лодке играют огромную роль. В разгар бурного разговора, когда раскрасневшиеся противники уже перешли на «вы», а их голоса приобрели железный холодок, к столу подошел Михаил Андронович Крастелев. Шум стих. Авторитет Михаила Андроновича непререкаем. О спокойной отваге, справедливости и щепетильной до мелочей пунктуальности этого человека среди подводников ходят легенды.

Сквозь чуть приоткрытую дверь каюты я видел, как Крастелев легко провел ладонью по широкому потному лбу, оглядел нахохлившихся спорщиков и дружески улыбнулся:

— Петухи, да и только. Эвон как распалились, хоть прикуривай от вас.