Иван Травкин - Всем смертям назло

Финский залив форсировали в подводном положении. Всплывать даже для зарядки аккумуляторной батареи было чрезвычайно опасно. Ночью над заливом было почти так же светло, как днем, и подводную лодку на поверхности могли в любую минуту обнаружить дозорные корабли противника. Ох, уж эти белые ночи! Когда-то мы восхищались их непередаваемой красотой, воспетой Пушкиным. Теперь же подводники дружно проклинали этот немеркнущий свет, не суливший нам ничего, кроме беды.

Тревожная тишина воцарилась в отсеках, когда лодка вошла в зону минных заграждений. Много лет прошло с тех пор, но и сейчас еще помню, как командир отделения торпедистов Алексей Иванов по переговорной трубе доложил дрогнувшим, приглушенным голосом:

— По левому борту трение о корпус!

Скоро и мы в центральном услышали этот звук Казалось, чья-то огромная рука ощупывала наружную обшивку лодки, скреблась в наглухо задраенные люки. Этот леденящий душу звук заставил окаменеть всех. Смертельная угроза нависла над нами.

Стальной трос — минреп, удерживающий мину на якоре, задел корпус лодки в районе носовых горизонтальных рулей. Корабль медленно продвигался вперед, и минреп уже терся об округлые борта — були. У всех перехватило дыхание, лица покрылись потом, никто не мог вымолвить ни слова. Минреп продолжал пронзительно скрежетать, скользя вдоль борта к корме. Помощник командира и вахтенные центрального поста, вслушиваясь в этот скрежет, безмолвно поворачивали голову вслед за перемещающимся звуком, мечтая только об одном: чтобы минреп не зацепился за кормовые горизонтальные рули или винты.

Застопорили левый электродвигатель, чтобы стальной трос не затянуло в винт. Переложили руль влево. Томительное ожидание. Что будет дальше? Лодка медленно отворачивала влево и продвигалась вперед.

Наконец скрежет оборвался. Лица людей повеселели. Командир отделения трюмных, стоявший рядом со мной, облегченно вздохнул, словно с его плеч свалилась огромная тяжесть. Откровенно говоря, то же чувство испытывал и я.

Из двери радиорубки высунулась голова матроса Широбокова. Он весело подмигнул всем в центральном и, фальшивя, запел потихоньку:

Все невольно улыбнулись. Только боцман косо посмотрел на Широбокова и выразительно показал палец, что означало: один наряд на камбуз — картошку чистить. За несдержанность!

Когда первая мина ушла за корму, вместе с ней как-то сразу ушел и страх перед невидимой нам опасностью. Много раз потом мы слышали скрежет по бортам, стопорили то левый, то правый электродвигатель, но такого леденящего душу ощущения, как в первый раз, пожалуй, уже никто из нас больше не испытывал. Мины мы «освоили», как сострил кто-то из офицеров.

Готландскую позицию форсировали без происшествий. На траверзе маяка Вайндло обнаружили два малых судна. Тратить на них торпеды не стали: следовало поберечь для крупных судов. На вторые сутки после нашего ухода с острова Лавенсари, когда мы в надводном положении преодолевали линию немецко-финского сторожевого охранения, произошла первая встреча с неприятелем. Финские шуцкоровские дозорные катера и немецкие сторожевики беззаботно ходили с включенными отличительными огнями, так что мы могли своевременно определить их положение и, маневрируя, проскользнуть незамеченными. В эту ночь мы научились ценить малую заметность подводной лодки. На виду у нас, как призраки, быстро проплывали силуэты вражеских кораблей, причем иногда так близко, что мы опасались, как бы фашисты не услышали глухого стука наших дизелей или плеска волны, разбивающейся о выпуклую часть носовой надстройки. Но противник ничего не видел и не слышал.

Конечно, нам просто везло. Заметить нас могли в любую минуту. Но приходилось рисковать. Обязательно надо было несколько часов пробыть на поверхности. Мы не могли начинать прорыв второй вражеской позиции, пока не зарядили аккумуляторную батарею и не провентилировали отсеки.

Электричество и воздух! Они нужны нам прежде всего.

Без электричества лодка не может двигаться под водой. Если электродвигатели работают на очень малом, так называемом экономическом ходу, энергии хватить на семьдесят часов. Если же развить максимальную подводную скорость, то запаса энергии и на час не хватит.

Кроме того, аккумуляторная батарея дает ток для освещения и отопления корабля, приводит в движение насосы и множество других машин. А производить зарядку батареи мы могли только в надводном положении.