Ольга Зуева - Географ В. А. Кондаков

В то время бурлила Казань. Недавно еще сонную, обывательскую, ее всколыхнули события 9 января 1905 года.

О начале нового учебного года было объявлено, но фактически занятия не начались. Их не было до конца 1905 года. Студенты проходили школу революционного образования. Вместе со всеми был и Вадим Кондаков.

«Марсельеза», «Вихри враждебные» раздавались в разных концах университета. Боевые песни призывали к решительной борьбе. До глубокой ночи вели горячие споры. Большевистские ораторы с успехом сражались с либералами и студентами-«академистами».

Администрация, стремясь отвлечь студентов, проводила лекции и беседы на темы, далекие от политики.

5 сентября 1905 года Кондаков находился вместе со всеми в актовом зале на заседании, начавшемся речью преподавателя М. Я. Капустина, «Образование и здоровье». Зал был полон, но никто не слушал: разговаривали, передавали друг другу листовки, читали прокламации Казанского комитета РСДРП.

Через несколько дней Кондаков участвовал в сходке.

Пользуясь объявленной правительством «университетской автономией», комитет РСДРП и студенчество завладели обширным вестибюлем в новом западном пристрое университета. Обычно помещение было набито до отказа. Первоначально преобладали студенческие тужурки и гимназические куртки, но мало-помалу стала появляться и «вольная публика». Кого только не было здесь! Заводские рабочие, ремесленники, гимназисты, представители свободных профессий, прислуга, уличные мальчишки и, наконец, шпики…

Об одном из таких митингов имеется запись Кондакова: «Все стояли на митинге плотно. У студентов в карманах булыжники. У председателя через плечо в кобуре револьвер. Балюстрада верхней площадки служила трибуной для оратора. С нее выступали от комитета РСДРП передовые студенты: А. С. Кулеша, Н. Н. Накоряков, П. Л. Драверт и другие.

Ректор университета профессор Н. М. Любимов просит предоставить ему слово. Аудитория разрешает, но не без выражения недоумения: по какому поводу, с какой целью?

Любимов очень спокойно, искренним голосом говорит:

— Господа… товарищи, я получил уведомление от губернатора и полицмейстера, им известно, что в университете происходит сходка с посторонними для университета людьми, готовится вооруженное выступление, баррикадируются входы и выходы. Губернатор и полицмейстер уведомляют, что полицейские и воинские части готовы не только к отражению всякого выступления, но и к предупреждению такового. Они требуют немедленного прекращения, роспуска сходки!

Университет будет через некоторое время оцеплен войсками. Все оставшиеся во дворе и в университете лица будут переписаны, а подозрительные неизвестные лица, не имеющие документов, будут арестованы…

Я прошу вас, дорогие, в предупреждение тяжелых столкновений и напрасных переживаний, разойтись, пока еще есть время.

— Я, — Любимов снял шляпу и обнажил седую голову, — товарищи, поседел в университете, отдал ему и молодежи всю жизнь. Прошу верить в искренность и доброжелательность моих слов. Я — в возрасте ваших отцов, молодые друзья, прошу верить мне и моему опыту. Я хочу только добра и благополучия вам. Прошу вас».

На трибуну вновь поднимается Кулеша. Он, обращаясь не то — к ректору, не то к молодежи, говорит:

— Вы, уважаемый ректор, в университете успели поседеть, а я — полысеть. У меня, как и у многих товарищей, есть свой немалый и очень убедительный опыт.

Он напомнил, что благодаря сплоченности студентов получено право на автономию, сказал, что митинг будет продолжаться {4} 4 См.: Корбут М. К. Казанский государственный университет им. В. И. Ульянова-Ленина за 125 лет. Т. 2. Казань, 1930, с. 45. .

Все это резко противостояло тому, что Кондаков видел и слышал в стенах гимназии. В эти дни Вадим пишет домой:

«Наибольшее уважение завоевали марксисты своими предельно четкими, простыми и убедительными речами».

Студенты, видя в Вадиме хорошего товарища, выбрали его старостой курса. Неоднократно он председательствовал на собраниях, где принималось решение о бойкоте некоторых профессоров. Он близко узнал студентов, которые занимались революционной деятельностью.

С глубоким уважением и личной симпатией Вадим относился к Андрею Степановичу Кулеше, студенту-старшекурснику, члену комитета РСДРП.

Большим авторитетом среди студентов пользовался П. Л. Драверт — студент, успевший проявить себя в научно-исследовательской работе, и вместе с тем активный революционер. Он водрузил на главном корпусе университета красный флаг.