Иван Колесниченко - Битва после войны

Не прошло и получаса, как Г. Шнайдер снова явился ко мне вместе с Эрнстом Буссе. Среднего роста, с серьезным выражением лица и глубоко посаженными серыми глазами, он подошел ко мне, представился по-немецки. Его слова почти синхронно переводил старательный Шнайдер. Я попросил гостей присесть.

Мне хотелось об Э. Буссе узнать как можно больше, особенно о его партийной деятельности.

— Как давно вы состоите в КПГ? — спросил я его в начале беседы.

— С 1919 года, — ответил он и замолчал.

— И что делали как коммунист?

— Был членом районного и подрайонного руководства КПГ, редактором партийной газеты «Рурское эхо», в Кёльне возглавлял РПО…

— А что это такое?

— Это была революционная профсоюзная оппозиция оппортунистическому руководству профсоюзов. В 1932 году я был избран депутатом рейхстага от КПГ, а с приходом фашистов к власти перешел на нелегальное положение и оставался подпольным руководителем РПО и председателем партийной организации Кёльна. Но нацисты нашли меня и в августе 1933 года арестовали. Год они держали меня под следствием, а затем бросили в тюрьму «Кассель-Вельгайден». Просидел там некоторое время в одиночке, потом попал в концентрационный лагерь Лихтенберг, откуда вместе со всеми политзаключенными был доставлен в Бухенвальд. Участвовал в выступлении заключенных этого лагеря 11 апреля 1945 года. Вот, пожалуй, и все…

Георг Шнайдер перевел последнюю фразу и заметил:

— Больше он, наверное, из скромности ничего не скажет. Но если вы интересуетесь деятельностью Буссе в Бухенвальде, то я могу вам кое-что рассказать.

— Меня интересует все, что касается руководящих деятелей КПГ в Тюрингии, так как мне, наверное, предстоит с ними работать вместе не день и не два, — заверил я Шнайдера.

— Тогда я вот что должен вам сообщить, — начал он, — хотя вы уже по его короткому рассказу могли заключить, что наш Эрнст прошел все муки фашистского ада, но остался несгибаемым коммунистом и даже в Бухенвальде не прекращал борьбы против нацистов. В лагере был создан интернациональный лагерный комитет — ИЛК — во главе с Вальтером Бартелем. В него входили заключенные разных национальностей, в том числе и представители советских военнопленных. По заданию ИЛК Буссе принял предложение руководить санитарным бараком, так как работавший там раньше коммунист Вальтер Крамер был переведен в другой лагерь и там казнен. На предложение ИЛКа занять указанный пост Буссе ответил: «Я знаю, что меня посылают, по-существу, в команду смертников, но считаю необходимым действовать по директивам партии».

— А почему командой смертников? — поинтересовался я, прервав Шнайдера.

— Мы еще не все знаем, не все подытожили, что творилось в Бухенвальде, но по рассказам Эрнста и других бывших узников этого лагеря смерти нам известно, что интеркомитет два года готовил вооруженное восстание заключенных, что местом сбора его руководителей был именно санитарный барак, он же был и хранилищем оружия, которое похищалось узниками из арсенала эсэсовцев, собиралось из тайно вынесенных с оружейного завода, где работали заключенные, отдельных частей автоматов. Кроме того, в этом бараке были спасены многие заключенные, обреченные на уничтожение. Таким товарищам вручались документы умерших узников, их направляли в так называемые внешние команды, работавшие на разных объектах вне лагеря, а там подпольщики обеспечивали им бегство и безопасность. Словом, жизнь каждого там висела на волоске: ведь организация могла быть в любой момент раскрыта и тогда…

Мне становилось ясным, что руководитель тюрингских коммунистов заслуживает не только полного доверия, но и глубокого уважения как преданный сын своего народа и партии, которого ничто не могло сломить и лишить веры в неизбежность краха фашизма.

Забегая вперед, скажу, что упоминавшийся Шнайдером Вальтер Бартель сообщил мне позже, что Э. Буссе был и остается высоко почитаемым в международном комитете «Бухенвальд-Дора», что во многих странах бывшие узники концлагеря помнят его, благодарят и считают, что обязаны ему жизнью.

Шнайдер бегло переводил для Буссе все, о чем мне рассказывал, а затем он сам произнес несколько фраз, из которых я понял только слово «конференция».

— Товарищ Буссе, — пояснил Шнайдер, — просил меня сказать, что у нас завтра, 15 июля, в «Веймархалле» состоится окружная партийная конференция с моим докладом о задачах партийной организации Тюрингии, вытекающих из воззвания ЦК КПГ от 11 июня 1945 года, и он хочет, чтобы вы были гостем нашей конференции.