Николай Басистый - Море и берег

На «Жарком» жизнь тоже вошла в свою колею. Корабль отстаивался в базе, командир на нем почти не появлялся. Всем на эсминце распоряжался судовой комитет, что экипажу очень нравилось. Ведь еще совсем недавно о такой свободе и не мечталось. А что эта свобода относительная и непрочная, понимали далеко не все.

Основные события в то время развертывались в Петрограде. До нас по-прежнему доходили только их отзвуки.

Но вот в конце октября председатель судового комитета Мамай, прибыв с берега, срочно собрал всю команду и радостно сообщил:

— Товарищи, в Петрограде произошла революция!

Большевики взяли власть. Создано новое правительство — Совет Народных Комиссаров во главе с Лениным.

Дружное «ура» прокатилось по кораблю. Мы были очень взволнованы. Еще бы — совершилось событие величайшей важности.

Вскоре поступило распоряжение готовить эсминец к походу. Нам было приказано выйти в Одессу на помощь рабочим.

На внешнем рейде Одессы мы увидели броненосец «Синоп», а в порту у причалов — крейсер «Память Меркурия», вспомогательный крейсер «Алмаз» и эсминец «Зоркий». Бросилось в глаза, что на кормовом флагштоке крейсера «Память Меркурия» развевался желто-голубой флаг Украинской центральной рады.

Как только наш эсминец ошвартовался, Мамай и Починков сошли на берег. Через несколько часов они вернулись и рассказали, что были в штабе Красной гвардии, установили связь с судовыми комитетами «Алмаза» и других кораблей, узнали о положении в городе. А оно было весьма сложным. Большую активность проявляли представители националистической Украинской центральной рады, объединявшей контрреволюционные буржуазные и мелкобуржуазные партии и группы. Они не собирались признавать Советскую власть. Действовал в городе и так называемый Румчерод — Исполнительный комитет Советов солдатских, матросских, рабочих и крестьянских депутатов румынского фронта, Черноморского флота и Одесского военного округа, созданный в мае 1917 года. Его эсеро-меньшевистское руководство проводило контрреволюционную политику и весть о революции в Петрограде встретило враждебно.

— Одесские большевики готовятся взять власть в свои руки, — сказал нам Мамай. — Они ведут агитационную работу на заводах и фабриках, разоблачая националистов и соглашателей, укрепляют отряды Красной гвардии. Нам поручено охранять арсенал и ждать боевого приказа.

В числе 25 человек, выделенных в караул на охрану арсенала, оказался и я. Мы строем прошли по улицам в западную часть города, заняли караульное помещение и расставили посты…

В то время в Одессе происходило много митингов и собраний. Шла подготовка назначенного на декабрь II съезда Советов Румчерода. Возглавлял эту работу приехавший из Петрограда вместе с группой питерских большевиков член Президиума ВЦИК В. Володарский. Задача состояла в том, чтобы вырвать Румчерод из-под влияния меньшевиков и эсеров. Володарский и другие питерцы выступали на митингах и собраниях среди рабочих, солдат и матросов, рассказывали об Октябрьской революции, разъясняли суть первых декретов Советской власти — о мире и земле, помогали народу разобраться в происходящих событиях, призывали сделать Румчерод органом борьбы за власть Советов на юге страны.

Работа в массах сделала свое дело. На съезд Румчерода было избрано 396 большевиков и находящихся с ними в блоке левых эсеров. А это составило большинство делегатов.

Съезд выполнил свою задачу. Румчерод стал большевистским. На повестку дня встал вопрос об установлении Советской власти в Одессе и прилегающих к ней районах. При этом вовсе не исключались вооруженные столкновения с силами контрреволюции.

Утром 14 января 1918 года к нам в караульное помещение прибежал посыльный и сообщил, что минувшей ночью отряды красногвардейцев и матросов захватила вокзал, телеграф, штаб военного округа и другие административные центры города.

Одесский Военно-революционный комитет объявил о переходе власти в руки Совета рабочих, солдатских, матросских и крестьянских депутатов. Нам было приказано усилить боевую готовность.

Вечером мы получили распоряжение Румчерода — с наступлением темноты незаметно уйти от арсенала, так как оружие и боеприпасы были уже вывезены оттуда для раздачи красногвардейцам и матросам, а гайдамаки требовали освободить занятые объекты, угрожая в противном случае начать боевые действия.

Как только стемнело, мы по безлюдным улицам проскочили в порт. На эсминце провели тревожную ночь. В городе слышались выстрелы. На рассвете стало известно, что гайдамаки от угроз перешли к делу и уже заняли вокзал. Тотчас наш судовой комитет стал формировать отряд в распоряжение Военно-революционного комитета. Кроме тех, кто нес караул у арсенала, в отряд вошли еще десятка три матросов.