Майя Кучерская: Лесков: Прозёванный гений

«Но на кого указывает народ как на главную причину своих бедствий? Горько и тяжело, а нельзя скрыть – на учащуюся и ученую молодежь. Совершающиеся бедствия он ставит в неразрывной связи с предшествовавшими возглашениями, объявлениями – всею этою возмутительной нечистью, которую враги общественного спокойствия щедрою рукою сыпали в народ. Ради чести науки, ради стольких надежд, которые возлагались было на молодое поколение, не хотелось бы верить подозрениям народа. Но что если и тут есть своя доля правды?» (Беллюстин И. С. Из Петербурга // Русский вестник. Современная летопись. 1862. № 23).

«Из уст в уста передается таинственный страшный слух. И один нашептывает другому, из дома в дом распространяется ужас – не несчастный случай вызвал это бедствие, не недосмотр, не просто проступок, не ребяческое легкомыслие обрушило на нас этот страшный удар. Крадущиеся в темноте злодеи, преступники, чуждые роду человеческому негодяи, лишенные всякой человечности, – говорят, это они бросили искру и раздули пожар, который обрек многие тысячи на бедность и нищету. <���…> Мы всё еще не можем и не хотим верить тому, что поджоги совершены революционерами…» (St. Petersbur-gishe Zeiting. 1862. № 115. 30. Mai).

Любопытно, что в редакционной статье от 13 июня Лесков извинился и перед разгневавшимся на его первую «пожарную» статью государем: «Во всех проявлениях, в которых можно было наблюдать народ в деятельности, произведенной пожарами, особенно резко выступали три черты: подозрительность, развитая до болезненности; недоверие к волнующим его слухам и воззваниям; любовь к Императору Александру II, с именем которого у народа неразлучно понятие о личной свободе и льготах, и, наконец, полнейшая готовность стоять за своего освободителя» (Лесков Н. С. < Пожарные вариации на тему: «с одной стороны и с другой стороны»> // Лесков Н. С. Полное собрание сочинений. Т. 2. М., 1998. С. 613).

Петр Ильич Юркевич (?—1884) – драматург, театральный обозреватель «Северной пчелы».

Историк театра, филолог Б. В. Варнеке в письме А. Н. Лескову от 3 июня 1939 года передает свой разговор с В. П. Бурениным, состоявшийся четыре десятилетия спустя после «пожарных» событий: «“Про Лескова смело надо сказать, что это самый свободный, самый дерзкий русский писатель. Кто бил жандармов так жестоко, как он?” <���…> В то утро, верно, у В. П. желудок подействовал, и он был разговорчив и продолжал: “Как нелепо и фальшиво осветил Флексер (критик А. Л. Волынский, настоящее имя – X. Л. Флексер. – М. К.) всю историю с пресловутым письмом о пожарах. Автор ‘Русских критиков’ должен был знать, что за люди были те, кто заживо распял Лескова. В первую голову агитаторы. И их хором очень ловко дирижировало III отделение… Надо быть идиотом, чтобы сделать из него выводы, какие сделала ‘красная печать’. Ей их кто-то подсказал. Кто? полиция, конечно, одна знала виновников пожара и через них науськивала толпу на студентов. Пожар устроили поляки, но ведь они-то были очень [сильны] в департаментах. <���…> ‘Письмо-донос’. И пошла писать губерния. <���…> Я очень хорошо знаю эти круги. И это как раз жандармская хватка, искалечившая жизнь Лескова. Вот о чем надо было писать…” Конечно, через сорок лет слова В. П. я забыл, но суть речи – как раз та» (цит. по: Борхсениус Е. И. Мои воспоминания о Николае Семеновиче Лескове // В мире Лескова: Сборник статей. М., 1983. С. 354).

На это указывает прозрачный намек в объяснении редакции «Гудка» по поводу карикатуры два номера спустя: «Что же касается до четвертого ослика, оседланного арлекином, то этот ослик знаменит тем в особенности, что на нем ездят постоянно и на гору Парнас, и в раскольничьи скиты, и даже на крутые возвышенности влиятельных лестниц, за высокими чинами» (Гудок. 1862. № 24. 29 июня. С. 191).

В заметке «Листки новейшего оракула» предполагалось, что «у луны те же принципы, что и у “Северной пчелы”, только в последней гораздо больше темных пятен» (Гудок. 1862. № 25. С. 199). Там же предсказывалось, что в конце года «“Северная пчела” [изобретет] невод для ловли всех городских сплетен». В другом номере «Гудка» появилась карикатура, изображающая старичка, с диалогом: «Научи, старичок, как бы мне совладать с моей Пчелой? – Нешто балует? – Да как же! вместо меду дает какой-то дурман. – Так вот что, барин, пока еще не околела, наипаче оберегайте, чтобы с навозу меду не собирала» (Там же. № 5. С. 280).